— Я бы сказал — есть все шансы, сэр. Его ДНК — не единственная улика, но она все окончательно решает, и потребуется еще очень много времени, пока эта девочка будет способна стоять на свидетельском месте.

Когда Дэлглиш захлопнул мобильник, на душе у него было уже не так тяжело. Но теперь ему потребовалось найти место, где он мог бы какое-то время посидеть в молчании и покое.

9

9

Дэлглиш направился к западу от Борнмута и ехал до тех пор, пока, свернув на прибрежную дорогу, не нашел место, где мог остановить машину и смотреть на море за гаванью Пул-Харбор. В последние две недели все его мысли и энергия были посвящены гибели Роды Грэдвин и Робина Бойтона, но теперь ему предстояло лицом к лицу встретиться со своим будущим. Перед ним встал не один выбор, а целый ряд возможностей, большинство из них требовало от него очень многого, другие были ему интересны, но до сих пор он мало о них задумывался. Определенной была только одна, меняющая всю его жизнь перспектива — женитьба на Эмме, и здесь не было никаких сомнений, ничего, кроме уверенного ожидания радости.

И он наконец узнал правду об этих двух убийствах. Вероятно, Кершо все-таки прав: это самонадеянность — всегда стремиться узнать правду, особенно правду о мотивах человеческих поступков, о загадочной работе разума другого человека. Дэлглиш был убежден, что Кэндаси Уэстхолл вовсе не намеревалась убить Шарон. Она, должно быть, поощряла ее фантазии, когда они оставались одни и когда Шарон помогала Кэндаси разбирать книги. Но то, чего добивалась Кэндаси, что она планировала сделать, было найти единственно верный способ убедить всех, что только она, она одна, убила Грэдвин и Бойтона. С учетом ее признания вердикт коронера не вызывал сомнений. Дело будет закрыто и с его, Дэлглиша, ответственностью за расследование будет покончено. Он больше ничего не может сделать, да и не надо.

Как после каждого расследования, от этого останутся воспоминания, люди, которые, без всякого желания с его стороны, молчаливыми образами поселятся в его сознании и в мыслях на многие годы и станут оживать в каких-то неожиданных местах, при виде незнакомого лица, при звуке чужого голоса. У него не было желания заново переживать прошлое, но такие краткие видения вызывали у него любопытство: хотелось знать, почему именно эти люди поселились в его памяти и как сложились их дальнейшие судьбы. Очень редко это бывали главные персонажи расследования, и ему казалось, что он знает, кто из действующих лиц последней недели ему запомнится. Отец Кёртис и целый выводок его белокурых детишек, Стивен Коллинзби и Летти Френшам. Сколько чужих жизней в прошедшие годы на какое-то время касались его собственной, чаще всего — ужасом и трагедией, страхом и отчаянием? Не подозревая того, эти люди с их судьбами служили вдохновением для некоторых из его лучших стихов. А какое вдохновение сможет он найти в бюрократическом служении или в плодах конторской работы?