В качестве ответа на прямой вопрос она заявила, что он никогда не позволял никаких насильственных действий в отношении ее. Если не принимать в расчет частоту их сношений, они занимались обычным, нормальным сексом. Бенгт Монссон был «самым симпатичным парнем и самым очаровательным неряхой, которого она когда-либо встречала в своей жизни» и то, что он сделал месяц назад, просто-напросто не укладывалось у нее в голове. Дочь летчика беспокоили, кроме того, другие проблемы, и прежде всего судьба их семилетней дочери. Начало школьных занятий девочки пришлось отложить, и не далее как вчера она и ее муж приняли решение переехать из Векшё.

Вечерние издания предложили ей большие деньги, если она захочет пойти на сотрудничество и рассказать о своей жизнь с убийцей и о том, каково это быть матерью его единственного ребенка, вдобавок маленькой девочки всего семи лет от роду. Человек, зверски убивший молодую женщину, сам является отцом маленькой девочки. Однако к решению покинуть Векшё бывшую жену Монссона подтолкнули не мужчины-репортеры вечерних газет, пестревших сенсационными заголовками, а семейная рубрика редакторши «Дагенс нюхетер». Той захотелось сделать большой, принципиально важный и сентиментальный репортаж о том, как жена убийцы, ее новый муж и их дочь, в свою очередь, стали жертвами охоты со стороны средств массовой информации. О переносе начала школьных занятий дочери, о том, какой душевной травмой явилось для нее известие, что ее «настоящий папа» — убийца, и об их планах поменять место жительства, возможно, даже имена, а также ходатайствовать перед властями о включении их в программу защиты свидетелей. Узнав о таком намерении, она и ее муж сразу же отказались от интервью и решили переехать.

В пятницу Анна Сандберг и ее коллега женского пола из полиции Векшё провели допрос матери Линды в летнем коттедже той на озере Оснен.

Допрос оказался почти бессмысленным. Мать Линды была не в лучшем состоянии. Шок, который она испытала, узнав об убийстве дочери, теперь, спустя месяц, сменился так называемым посттравматическим синдромом. И ситуация еще ухудшилась, когда полиция задержала убийцу Линды и она осознала свою роль в этой истории. Сейчас она находилась на больничном, под действием сильных успокоительных препаратов, практически каждый день встречалась со своим психиатром, и за ней постоянно присматривала ее лучшая подруга.

Она уже решила для себя больше никогда не переступать порог злополучной квартиры в Векшё, и даже думать не могла о том, как ей потом поступить с ней. Ее городское обиталище прославилось как «место убийства» для всех, кто читал газеты, слушал радио или смотрел телевизор. Соседи по кварталу, где она по-прежнему была прописана, разделились на два лагеря. Во-первых, те, кто пытался заглянуть в окно квартиры, проходя мимо. А во-вторых, те, кто обходил ее дом стороной. Она уже получила анонимное письмо от одного из соседей, который беспокоился за падение цены на свое жилье и обвинял ее в этом. Но мать Линды подобное в данный момент меньше всего волновало.