– Как насчет стаканчика джина, констебль?

– А «Джим Бим» у вас есть?

– Нет.

– Ладно, тогда и джин сойдет.

Она принесла хрустальные бокалы – свадебный подарок свекра и свекрови – и налила себе и Харри.

– Примите мои соболезнования, – сказал полицейский и поглядел на нее красными блестящими глазами, из чего она заключила, что он уже прилично выпил сегодня.

– Благодарю! – сказала она. – Выпьем!

Сделав глоток, Вигдис заметила, что он опустошил бокал наполовину. Она вертела в руках свой бокал, когда он внезапно произнес:

– Это я лишил его жизни.

Вигдис непроизвольно коснулась висевшей у нее на шее жемчужной нити – «утреннего дара»[49].

– Я не хотел, чтобы дело этим закончилось, – пояснил он, – но действовал глупо и неосторожно. Это я вывел на него убийц.

Вигдис поспешила поднести бокал к губам, чтобы он не заметил, что она готова расхохотаться.

– Теперь вам это известно.

– Теперь мне это известно, – прошептала она.

Ей показалось, что у него в глазах промелькнуло удивление.

– Вы говорили с Томом Волером, – скорее с утвердительной, нежели с вопросительной интонацией сказал Харри.

– Это тот сыщик, который полагает, будто он дар божий… ну да ладно. Да, я говорила с ним. И разумеется, рассказала ему все, что знала. А что, не надо было этого делать, Харри?

Он пожал плечами.

– Я что, подставила вас, Харри? – Она подобрала под себя ноги и озабоченно посмотрела на него из-за бокала.

Он не ответил.