Харри кивнул. Но он не знал. Сам-то не ездил даже в конфирмационный лагерь. Они шли теперь по Стенсберггата.

— Вот здесь я родилась. — Мартина кивнула на стену, за которой находилась уже снесенная Клиническая больница. Скоро здесь выстроят жилой квартал Пилестредет-Парк.

— Роддом сохранился, здание переделали под квартиры, — сказал Харри.

— Там в самом деле живут? Только подумать, сколько всего видели эти стены. Аборты и…

Харри кивнул:

— Иной раз пройдешь мимо около полуночи и слышишь детский плач.

Мартина во все глаза уставилась на него:

— Смеетесь! Неужто привидения?

— Ну, — Харри свернул на Софиес-гате, — может, здесь просто поселились семьи с маленькими детьми.

Мартина улыбнулась, похлопала его по плечу:

— Не смейтесь над привидениями. Я в них верю.

— Я тоже.

Мартина перестала смеяться.

— Вот тут я живу. — Харри показал на голубую дверь подъезда.

— У вас больше нет вопросов?

— Есть, но с ними можно подождать до завтра.

Она опять склонила голову набок.

— Я не устала. Чай у вас найдется?

Какой-то автомобиль тихонько ехал по хрусткому снегу, остановился метрах в пятидесяти у тротуара, ослепив их голубоватым светом фар. Харри задумчиво посмотрел на девушку, нащупывая в кармане ключи.