Он остановился за дверью и услышал, как она закрылась за ним. Шторы опущены, в комнате темно, включена лишь лампа над кроватью. Свет падал на человека, который полусидел в кровати, наклонив голову, длинные волосы свисали ему на плечи.

— Подойди поближе, Харри. — Голос изменился, стал похож на жалобный скрип плохо смазанных дверных петель. Но Харри узнал его, и по спине пробежал холодок.

Он подошел к кровати и сел рядом на стул. Мужчина поднял голову. И у Харри перехватило дыхание.

Лицо Снеговика как будто залили жидким воском. Оно застыло и превратилось в слишком тесную для него маску: кожа натянулась на лоб и подбородок, так что рот превратился в крохотную безгубую дыру среди окостеневших тканей. Смех его был беззвучен — два коротких толчка воздуха.

— Что, не узнаешь меня, Харри?

— Узнаю глаза, — сказал Харри. — Этого достаточно. Это ты.

— Есть какие-нибудь новости о… — Крошечный, сжатый в куриную гузку рот попытался растянуться в улыбке. — …нашей Ракель?

Харри готовился к этому, настроил себя, как боксер настраивается на боль. Но все равно ее имя в его устах заставило его стиснуть кулаки.

— Ты согласился поговорить об одном человеке. Человеке, который, как мы думаем, похож на тебя.

— На меня? Надеюсь, он покрасивее будет. — Снова два сотрясения воздуха. — Странно, меня моя внешность раньше никогда не волновала, Харри. Я думал, что самое ужасное в этой болезни — боль. Но знаешь, что на самом деле ужаснее всего? Разложение. Смотреть на себя в зеркале и видеть, как растет этот монстр. Мне здесь по-прежнему разрешают ходить в туалет одному, но я стараюсь избегать зеркал. Ведь я же был красив, ты знаешь.

— Ты прочитал то, что я тебе послал?

— Пришлось сделать это тайком. Доктор Айболит считает, что мне вредно напрягаться. Инфекции. Воспаления. Температура. Ее искренне беспокоит состояние моего здоровья, Харри. Это даже удивительно, учитывая то, что я сделал, верно? Лично меня больше интересует смерть. Именно в этом я, по правде говоря, завидую тем… но ты этому помешал, Харри.

— Смерть была бы слишком мягким наказанием.

Во взгляде человека, сидящего в постели, что-то зажглось, казалось, что щелочки его глаз загорелись белым холодным светом.

— Во всяком случае, у меня теперь есть имя и место в книжках по истории. Люди будут читать про Снеговика. И кто-то захочет стать моим наследником и претворить мои идеи в жизнь. А что досталось тебе, Харри? Ничего. Наоборот, ты потерял то немногое, что имел.

— Правда, — сказал Харри. — Ты победил.

— Тебе не хватает среднего пальца?

— Ну… Мне его не хватает именно сейчас. — Харри поднял голову и встретился с ним взглядом. Выдержал его.