Когда Харри в тот вечер позвонил Арнольду Фолкестаду, Арнольд сказал, что он дома и уже лежит в кровати.

А Харри Холе прекрасно слышал на заднем фоне звук проезжающего поезда метро.

Конечно, Арнольд Фолкестад мог соврать о своем местонахождении по относительно невинным причинам. Из-за встречи с дамой, которую он хотел оставить в тайне, например. И время звонка Харри могло случайно совпасть с тем временем, когда молодая девушка была выкопана из могилы на кладбище Вестре-Гравлюнд. А совсем рядом с кладбищем проходит наземная линия метро. Случайность. Но ее было достаточно, чтобы на поверхность всплыло и другое. Статистика.

Харри еще раз взглянул на часы.

Он подумал о Ракели и Олеге. Они дома.

Дома. Там же, где должен быть и он. Где ему следует находиться. И где он никогда не будет. Не совсем, не до конца, не так, как ему хотелось бы. Потому что это правда, в нем этого нет, а есть нечто совсем другое, похожее на бактерию, пожирающую его плоть и все остальное в его жизни. То, с чем даже алкоголь не мог полностью совладать, то, чему Харри после всех этих лет не мог дать определения. Он знал только, что похожее имелось и в Арнольде Фолкестаде. Императив настолько сильный и всеобъемлющий, что он не способен защитить то, что уничтожал. И вот — наконец — Катрина позвонила.

— Несколько недель назад он заказал довольно много хирургических инструментов и хирургический костюм. Для того чтобы это сделать, не требуется специального разрешения.

— Еще что-нибудь?

— Нет, вроде бы он не так часто выходит в Интернет. Даже кажется, что он осторожничает.

— Еще что-нибудь?

— Я ввела в поисковик его имя и названия полученных им травм, чтобы посмотреть, не замешан ли он в чем-нибудь. И обнаружила историю болезни многолетней давности. Оказалось, это история его болезни.

— Вот как?

— Да. Его положили в больницу с травмами, которые врач определил как травмы от ударов, однако сам пациент утверждал, что получил повреждения, упав с лестницы. Врач считает это невозможным, ссылаясь на обширные повреждения по всему телу, но пишет далее, что пациент — полицейский, поэтому он сам должен решить, стоит ему или нет обращаться с заявлением в полицию. И еще он пишет, что колено вряд ли полностью восстановится.

— Вот почему он хромает. Что насчет мест преступлений палача полицейских?

— Тут я не обнаружила никакой связи. Кажется, во время работы в Крипосе он не расследовал ни одно из первоначальных убийств. Напротив, я нашла связь между ним и одной из жертв.

— Да что ты?

— Рене Калснес. Сначала просто всплыло его имя, а потом я запустила комбинационный поиск. Эти двое много общались. Фолкестад платил за авиабилеты за границу для обоих, на них обоих зарегистрированы двухместные номера и апартаменты в разных европейских городах. Еще драгоценности, которые Фолкестад вряд ли носил, но покупал в Барселоне и Риме. Короче говоря, кажется, что эти двое…