Трульс рассмеялся своим хрюкающим смехом:

– Прекрасно, Микаэль.

Микаэль кивнул. Он наклонился вперед и, прежде чем Трульс успел среагировать, схватил его за ворот рубашки и притянул к себе:

– Так сколько эта шлюха тебе заплатила, Бивис?

Глава 22 Вторник, вторая половина дня

Глава 22

Вторник, вторая половина дня

Мехмет плотнее завернулся в халат. Он пялился на экран мобильника и делал вид, что не видит входящих и выходящих из простенькой раздевалки. Билет в баню «Кагалоглу-хамам» не имел ограничений по времени. Но понятно, что, если человек часами сидит в раздевалке и разглядывает других обнаженных мужчин, он рискует стать непопулярным. Поэтому Мехмет через равные промежутки времени выходил в бани – в сухую сауну и в вечно затуманенную парную, в бассейны с разной температурой воды, от горячей до ледяной. Была тому и практическая причина: все помещения были связаны между собой дверьми и гости в принципе могли проскользнуть мимо него, если бы он не перемещался. Но сейчас в раздевалке стало настолько холодно, что он захотел вернуться в тепло. Мехмет посмотрел на часы: четыре. Турецкий татуировщик упоминал, что видел мужчину с вытатуированным лицом демона в бане в первой половине дня, и, вполне вероятно, серийный убийца соблюдает определенные ритуалы.

Харри Холе объяснил, что Мехмет идеально подходит на роль шпиона. Во-первых, он один из всего двоих человек, которые могут узнать Валентина Йертсена в лицо. Во-вторых, он турок и поэтому не будет выделяться среди посетителей бани, куда приходили в основном его земляки. В-третьих, Валентин, по словам Харри, моментально вычислил бы полицейского. Кроме того, у них в отделе по расследованию убийств завелся крот, сливавший информацию «ВГ» и бог знает кому еще. Поэтому Харри с Мехметом были единственными людьми, знавшими об операции. Но Харри пообещал, что с того момента, когда Мехмет сообщит Харри, что видел Валентина, до момента, когда он прибудет на место с вооруженными полицейскими, пройдет не более пятнадцати минут.

С другой стороны, Харри также пообещал Мехмету, что Эйстейн Эйкеланн прекрасно заменит его в «Ревности». Когда этот мужчина зашел в двери, он показался Мехмету похожим на старое пугало, а в его поношенных джинсовых одеждах засел запах застарелого веселья и хиппи. И когда Мехмет спросил его, стоял ли он раньше за стойкой бара, Эйкеланн засунул в рот самокрутку и вздохнул:

– Стоял за стойкой годами, малыш. Стоял на ногах, на четвереньках и лежал. Хотя никогда не бывал с твоей стороны стойки.

Но Эйкеланн был доверенным лицом Харри, так что Мехмету пришлось поверить, что все не полетит в тартарары. Максимум неделя, сказал Харри. А потом он сможет вернуться в свой бар, у которого к тому же появился новый совладелец. Харри низко поклонился, получив ключ от бара на колечке с брелоком – сломанным пластмассовым сердечком, логотипом бара «Ревность», и сказал Мехмету, что им необходимо обсудить музыку. Что есть люди старше тридцати, которые не тащатся от новой музыки, и что на самом деле спасение есть даже для человека, увязшего в болоте «Bad Company»[31]. Одна только мысль об этой дискуссии стоила минимум недельной скуки, подумал Мехмет, пролистывая сетевой выпуск «ВГ», хотя все заголовки он перечитал уже, наверное, раз десять. Он заметил один новый.