– Захотела сказать тебе о своих чувствах, – тихо ответила Молли.

Мне стало смешно. Вон оно что! Малышка Молли оказалась сентиментальной и не смогла упустить возможность повидать бывшего любовника в заключении. Я не удивился бы, если б она напоследок решила признаться мне в любви! Но признание не помешает ей молча смотреть, как меня повезут в тюрьму замка Гневин, и ни словечка не сорвется с ее розовых губок, ибо моя бывшая служанка хорошо чувствует, где ее выгода. Она на редкость практичная особа, малютка Молли…

Я подумал о том, что мог бы придушить ее в отместку за предательство. Сделать это не так уж сложно, даже со скованными руками. Нужно только усыпить бдительность Молли, подойти вплотную и набросить руки ей на шею. Глядишь, и мои предсмертные мучения сократятся на несколько лет, ибо я окончу свою жизнь с петлей на шее, как и положено убийцам.

Но, взглянув на служанку, я понял, что затея моя неосуществима. Молли смотрела на меня так внимательно, да еще и отгородившись стулом, что мне не удалось бы подойти к ней. А жаль – я уже представил, как сжимаю руки, силясь сломать ее шейку.

Что ж, в таком случае Молли Сайрус вместе с ее любовью не должна занимать меня. Я не знал, сколько времени нам отпущено на разговор, но тратить его на эту безмозглую курицу больше не собирался. Куда больше меня интересовал вид из окна. Я подошел ближе и задумался над тем, какой же сейчас месяц… Сидя в камере, я потерял счет времени.

– Эдвард! – тихонько окликнула меня Молли.

Я даже не повернул головы в ее сторону.

– Послушай! – Она чуть повысила голос. – Посмотри на меня.

Я едва взглянул на нее и отвернулся к окну. Сентиментальные прощания не по мне.

– Эдвард! Посмотри на меня! – позвала она снова.

Нет, не позвала. Приказала.

Удивленный, я обернулся к ней. Но изумление мое было вызвано не тоном Молли, а некоей странностью в ее словах… Странность эта прежде дошла до моих ушей, и лишь затем я осознал ее.

Молли говорила без акцента.

Простонародный выговор исчез, сменившись правильной речью. Даже голос у нее изменился, став ниже.

Я уставился на Молли во все глаза, пытаясь понять, куда делась простушка-служанка, обращавшаяся ко мне «господин Эдвард»? Когда она стала говорить со мной на равных? Но самое главное – что случилось с ее обликом?!

Молли выпрямилась, и я заметил, что она выше, чем мне казалось. Черные глаза, блестящие, как виноградины, смотрели на меня так странно, что я даже не смог определить, какое чувство таится в этом взгляде. Сжав губы, Молли Сайрус поднесла руки к завязкам чепца и потянула за них. Чепец свалился с ее головы, Молли тряхнула кудрями, и вдруг мне почудилось что-то отдаленно знакомое в ее облике.