Так они и шипели друга на друга, пока Маша не потребовала от обоих заткнуться. Тут Илюшин, который держался только за счет нервного возбуждения, сник от усталости, и сразу бросилось в глаза, как плохо он выглядит. Макар стал похож на эльфа, только очень страшненького: позеленевший, с заострившимися скулами и сизыми провалами кругов под глазами.

Бабкин буквально на себе утащил друга в его каюту, уложил в постель и не ушел, пока Макар не уснул.

Вернувшись, он долго плескался в раковине, сердито фыркая и что-то бормоча. В конце концов Маша велела ему прекратить бегемотить, а он в ответ огрызнулся, что нет такого слова, а она в ответ бросила, что не ему учить ее, есть такое слово или нет. Затем оба замолчали и с растерянностью посмотрели друг на друга.

– Вот так и происходят убийства на бытовой почве, – с кривой ухмылкой резюмировал Бабкин.

Убийств с Маши было достаточно, независимо от почвы. Поэтому она просто подошла и сунулась мужу в шею, запыхтела, как ежик, молчаливо извиняясь, и Сергей растаял и согласился признать, что глагол «бегемотить» имеет право на существование.

Перед сном они немного поговорили ни о чем. Ни один не хотел касаться болезненной темы. И только уже засыпая, Маша вдруг спросила шепотом:

– Значит, ты думаешь, Антона тоже… За что?

Бабкин долго молчал. Она уже решила, что муж уснул, когда тот отозвался:

– Парень мог увидеть, как Муромцев уплывает. Если он стоял на вахте, капитану пришлось что-то соврать ему.

«А у мальчишки потом возникли вопросы», – закончила про себя Маша.

– Спи, – посоветовал Сергей. – Завтра сойдем с корабля, а там уж решим, что делать дальше.

Утром Макар проснулся с мыслью, что они совершили ошибку.

– Я совершенно упустил из виду покушения, – пробормотал он.

Покушения, покушения… Что-то с ними было не так. Они точно не вписывались в ту версию, которую придумали Макар с Бабкиным. Капитану не было никакого смысла топить одного пассажира, устраивать обвал для второго и пытаться перекинуть через борт третьего.

«Предположить, что эта громоздкая конструкция задумана для отвода глаз? Бред! Чьих еще глаз? Никто больше капитана не заинтересован в том, чтобы не привлекать к судну лишнего внимания».

Их стройная версия разваливалась на глазах.

Как следует подумав, Макар осознал, что еще ему не нравится. Он без труда мог представить Муромцева убийцей, побывавшим на «Одиссее». Капитан показался ему человеком с принципами, а Илюшин был убежден, что люди с принципами убивают даже чаще, чем те, кто их не имеет.

Отца и сына связывала взаимная ненависть. Будаев назвал Илью Ильича ничтожеством. Муромцев когда-то требовал от жены, чтобы она сдала сына-преступника властям.