«Хорошие друзья были у твоего папы», – подумал Бабкин. Одобрительно хлопнул парня по плечу и пошел за баллончиком с краской.

– Серега, а Серега, – позвал Илюшин.

– Что?

– Я как-то не додумался тебя спросить… А ты отсюда сможешь попасть в кого-нибудь из тех? – он кивнул в сторону троих мужчин.

Бабкин усмехнулся и покачал головой.

– Нет, Макар. Я же не снайпер. Да и прицельность у этой пушки не та. Надо ближе подходить.

– Вот прекрасная новость, – пробормотал Илюшин. – И насколько ближе?

3

Нет, подумала Вика, здесь что-то не так. Это ловушка. Я знаю Доменико Раньери в лицо. Этот человек никогда не отпустит меня живой.

И словно отзываясь на ее мысли, на крыше правого ряда ржавых коробок мелькнула какая-то тень. Вика не была уверена, что ей не показалось. Но сердце у нее сначала остановилось, а потом забилось часто-часто.

«Меня убьют… И Бенито тоже… Заберут перстень, там сверху засада, я должна предупредить его».

На нее снова накатила дурнота. Вика оперлась ладонью о ближайший контейнер – и брезгливо отдернула руку. На ней остались следы белой краски.

Кто-то бегал здесь с баллончиком и испачкал все вокруг граффити. Дети, наверное. На железных коробках белели оставленные ими каракули.

По спине пробежали мурашки. Кто-то смотрел на нее, и это были не те трое, что ждали за спиной. Вика могла бы поклясться, что тот, кто разглядывает ее, находится совсем в другой стороне.

«Полиция?» Слабая надежда трепыхнулась в душе. Вика давно поняла, что Бенито лишь пугал ее продажными карабинерами. Неужели он все-таки обратился в полицию, и ей ничего не грозит?! Тогда понятно, чей взгляд она ощущает на себе.

Нахлынувшее облегчение придало ей сил. Вика пошла быстрее. «Господи, скорее бы все это закончилось…»

Взгляд ее упал на ближнюю дверь контейнера. В первую секунду она сама не поняла, что видит.

Крупным, якобы детским почерком, маскирующимся под каракули, на ржавом металле было выведено по-русски: «Торин и Ко + Крош».