– А вообще-то я глупостями занимаюсь, – вслух сообщил он чутко слушающей тишине. – Восемь женщин, восемь женщин! Рогозина познакомилась с отдыхающим, зазвала в номер, делала авансы, потом попыталась выгнать. Он ее изнасиловал и убил.

«А нож он с собой принес, для фруктов?»

– Значит, псих, – пожал плечами Макар. – Мало ли в Бразилии донов Педров.

Чушь собачья! Он прекрасно знал, что это не псих. Коваль, Савушкина, Губанова, Шверник, Липецкая, Стриженова, Лосина – одна из них замешана в этом деле. Или не одна, а несколько.

– «Восточный экспресс», – усмехнулся Макар. – Перенесен в российские реалии. Восемь выросших школьниц встретили благополучную девятую, вспомнили былые обиды и решили восстановить справедливость. Шестнадцать ударов – как раз по два на каждую!

Ну да, конечно. А потом Губанова помчалась обедать от раскаяния, Маша – писать сценарий, Лосина – шантажировать остальных, а Шверник – искать, кого бы еще убить.

Илюшин развеселился. Эта версия была хороша тем, что все объясняла. Включая последующее нападение на Лосину.

«Шарахнула ее Липецкая, допустим». Теперь его занимал вопрос, какая роль отводилась Стриженовой.

И тут в дверь постучали. Макар глянул на часы и поднял брови: половина первого ночи! Бабкин бы точно не стал стучаться, он сперва бы позвонил, да и Маша тоже.

«А это, голубчик, за тобой! – обрадовался Илюшин. – Делегация убийц явилась поздравить с успешным расследованием».

Шутки шутками, но открывал он с осторожностью, в глубине души сожалея, что в отеле не предусмотрены дверные глазки.

В коридоре стояла Саша Стриж – лохматая, с искусанными губами, в растянутой футболке, съехавшей с одного плеча.

– Доброй ночи… – хрипло сказала она. – Вы не спите?

– Что случилось?

– Ничего. Можно войти?

Макар посторонился. Однако Саша не вошла, а осталась стоять, глядя на него блестящими глазами.

– Ты один?

Он прищурился. Какие занятные вопросы задает эта красавица…

– Один. Ты хочешь что-то рассказать о смерти Рогозиной?

И тут Саша Стриженова повела себя странно.