Илюшин молча кивнул.

– Карнаухов может быть возле нее, а при твоем приближении спрячется, – пояснил Сергей. – Все, работаем.

Двадцать минут спустя Макар вернулся на исходную точку.

Девочки не было.

Он выбрал самый широкий пень от спиленной сосны, сел и начал думать.

Само собой напрашивалось предположение, что Герман спрятал ее в другом месте. Сюда возвращаться было опасно: он не знал, что Марта при побеге не заметила другие дома. Ему было известно только, что она отыскала его трофеи.

Значит, они с Бабкиным ищут не там. Скоро вернется мрачный молчаливый Сергей, и они уедут, смирившись с поражением.

Где Герман мог устроить запасную берлогу? Где угодно.

Пока они обыскивали пасеку, Гурьянова проникла в фотоателье: дубликат ключей так и хранился у нее все двенадцать лет (Макар, услышав об этом, только покачал головой). Она обыскала комнаты, а после они со старухой кинулись к самому Герману, захватив с собой мужа почтальонши.

Ничего. Ни в доме, ни в подвале – нигде. И старенькая бежевая «Лада» исчезла.

Илюшин по привычке начал ходить среди пней, но быстро спохватился и сел. Итак, Герман спрятал Марту в другом месте.

Или нет.

Он мог допытаться у девочки, что именно она рассказала директрисе, и кроме того, они имеют дело с серийным убийцей. Он был неосторожен двенадцать лет назад, так что заставит его быть осторожным сейчас?

Если предположить, что Марта Бялик где-то здесь… Если допустить, что у Германа нет и не было второго логова, а жертву он оставил в одной из этих лачужек на ночь лишь затем, чтобы утром куда-то перетащить, поскольку ему помешал пасечник…

Это «куда-то» должно быть неподалеку.

Макар встал и медленно пошел по неширокому кругу, внимательно глядя по сторонам. Когда вернется Бабкин, они осмотрят лес поблизости. Наверняка здесь есть еще постройка, какой-нибудь хозблок или баня, вынесенная отдельно от жилого сектора. Ребенок может быть там.

Марта сорвала голос. Она надрывалась не меньше часа, забравшись на самый верх лестницы, визжала так оглушительно, что Валентина едва не сошла с ума от ее криков, в буквальном смысле: стоило ей заткнуть уши, казалось, что девочка кричит от боли.

Наконец она взмолилась: «Марта, замолчи!» – и наступила тишина.

Это было так неожиданно, что Валя испуганно спросила в темноту: «Ты где?» – словно та могла уйти отсюда.