– Мы с Софи… мы есть друг у друга, и этого достаточно.

Энтони закрыл глаза и положил руку на грудь. Солнце приятно грело лицо, изнанка век стала оранжевой.

– Ты знаешь, что я должен тебя остановить.

– Тогда пристрели меня.

Энтони открыл глаза, прищурился от яркого света. Высоко в лазурном небе плыл птичий клин. Теплый день, солнце, птицы – все это было за пределами войны, словно открылась дверь в другую реальность. Подняться бы высоко-высоко и сбежать из этого мира!

Говард сидел, прислонившись спиной к стене, и разглядывал ободранную руку. Энтони сел рядом.

– Значит, ты все решил.

– Мы все решили.

– А какой у тебя план? Никогда не поверю, что ты потащишь женщину с ребенком через всю страну, не имея четкого плана.

Говард принялся рассказывать, Энтони слушал. Он старался не думать об армии, законах военного времени и о том, что произойдет, если его друга поймают. Просто слушал, кивал и пытался убедить себя, что, возможно, все получится.

– Эта тетка Софи… Она живет на юге?

– Почти на испанской границе.

– И примет тебя?

– Она для Софи как мать.

– А чем вы будете питаться? У вас есть еда в дорогу?

– Я припрятал несколько пайков и посылку, которую прислала Элеонор, а Софи достала немного хлеба и воды.

– С кухни месье Дюрана?

Говард кивнул.

– Я оставлю ему деньги. Я не вор.

– Где ты прячешь припасы?