– Мне и не нужно.

– Где же вы готовите?

Он показал на огонь.

– А где моетесь?

Он кивнул в сторону ручья.

Элеонор подняла брови. Молодой человек рассмеялся.

– Мне здесь спокойно.

– Спокойно?

– Разве вы никогда не хотели сбежать от мира?

Элеонор подумала, как тяжело все время быть матерью семейства, как от постоянной бдительности кажется, что суставы одеревенели, а шестеренки в мозгу накрепко стянуты резинкой.

– Нет, – ответила она отрепетированным за долгие годы беззаботным голосом. – Никогда.

– Наверное, такая жизнь не для всех, – сказал он, пожав плечами. – Хотите чаю, пока сохнете?

Элеонор проследила взглядом за его жестом и увидела на печке кастрюлю.

– Пожалуй, выпью чашечку. – В конце концов, она замерзла и туфли еще мокрые. – Все равно ждать, когда дождь закончится.

Он заварил чай, и Элеонор спросила про кастрюльку. Молодой человек рассмеялся и сказал, что чайника у него нет, но кастрюля вполне справляется.

– Вы не любите чайники?

– Почему же, люблю. Просто у меня его нет.

– Даже дома?

– Вот мой дом, по крайней мере сейчас.

– Куда же вы пойдете, когда закончите здесь работу?