А потом все прошло. Она улыбнулась.

– Я всегда любила ночь накануне Иванова дня. Воздух полон возможностей. Как вы считаете?

– Боюсь, для меня слишком людно.

– На празднике – да. Но я говорила в общем. Идея возрождения, новое начало…

В ее манере было что-то настораживающее, и вдруг Дафид понял, что Констанс тоже волнуется.

– Уж вам-то, Дафид, известно, как полезно начать все сначала. Поразительно, как вы воспользовались вторым шансом.

– Мне повезло.

– Генри очень гордился вашими литературными талантами, а Элеонор… Элеонор в вас души не чает.

– И я всегда ее любил.

– О да, я знаю. Вы ее ужасно разбаловали. Рассказывали ей истории, сделали героиней книги… – Констанс весело рассмеялась, потом внезапно посерьезнела. – Я состарилась, Дафид. Часто думаю о прошлом. Упущенные возможности, люди, которых не вернуть.

– Со всеми бывает.

– Вообще-то я хотела поздравить вас с орденом. Полагаю, прием будет во дворце?

– Думаю, да.

– Вы встретите короля. Я вам рассказывала, что в молодости я чуть было не удостоилась такой чести? К сожалению, я заболела, и вместо меня во дворец попала моя сестра Вера. Ничего не поделаешь, жизнь полна взлетов и падений. Взять, к примеру, ваш успех – настоящее возрождение из пепла.

– Констанс…

– Дафид. – Она глубоко вздохнула и выпрямилась во весь рост. – Надеюсь, вы согласитесь, что пора забыть о прошлом.

– Я…

– Нельзя всю жизнь хранить вражду. Приходит время, когда нужно действовать.

– Констанс, я…

– Нет, Дафид, позвольте мне закончить. Я столько раз представляла этот разговор, я должна сказать. – Он кивнул, Констанс благодарно улыбнулась и подняла бокал. Ее рука слегка дрожала. – Я хочу предложить тост. За действие. За исцеление. И за обновление.