– Эй, – окликает Бекка. – Все нормально.

– У меня хватает ума самой решать, что нормально, а что нет, – шепотом рявкает Джулия, подбирая с ковра пыльные страницы. – И поверь, все, мать его, совсем не нормально.

– Джули, – ласково произносит Бекка, – все хорошо. Честно. И будет просто замечательно. – И легко поглаживает Джулию по плечу, по руке, словно успокаивая нервное животное.

Джулия резко выпрямляется, чтобы выпалить новую резкость, и встречает спокойный взгляд карих глаз, ни тени испуга, даже легкая улыбка. Впервые за несколько недель она внимательно присматривается к Бекке. И видит, что Бекка вообще-то уже выше нее и что – в отличие от Селены, и Холли, и, господь свидетель, самой Джулии – она не выглядит как дерьмо. Напротив: кажется ухоженной и даже какой-то светящейся, словно ее кожу заменили чем-то более плотным и таким белым, что оно поблескивает странным металлическим блеском, можно постучать костяшками пальцев. Она прекрасна.

Это заставляет Джулию отстраниться еще дальше. У нее нет сил никому ничего доказывать; она хочет только опуститься на мерзкий ковер, привалившись головой к книжным шкафам, и сидеть так долго-долго.

– Ладно, – говорит она вместо этого, засовывая под мышку кучу папок. – Пошли.

Еще через неделю она понимает, что копы не придут. Финн не назвал ее имени. Он мог воспользоваться шансом и выторговать себе временное отстранение вместо исключения из школы, подкинуть копам новую жертву, чтобы прикрыть собственную задницу, но не стал этого делать.

Она хочет написать ему, но все слова звучат как Ха-ха-ха, ты в дерьме, лох ушастый, а я нет. Хочет разузнать у его друзей, как он, но вдруг он рассказал им все, и теперь они ее ненавидят, или не рассказал, и тогда пойдут всякие слухи, или они расскажут ему, и тогда он возненавидит ее еще больше, и все это дерьмо забурлит еще гаже. И вместо того чтобы отправить сообщение, она ждет, пока все уснут, и ночь напролет ревет, как глупая маленькая плакса.

Спустя две с половиной недели мир перестает вращаться вокруг Криса Харпера. Похороны прошли; всё уже сто раз обсудили, как вокруг церкви стояли фотографы, кто плакал и как Джоанна упала в обморок во время службы и ее пришлось выносить на свежий воздух. Имя Криса сошло с первых полос, эпизодически появляясь лишь в коротких заметках, закрывающих пробелы на газетных страницах. Детективы покинули школу. До экзаменов осталось несколько дней, и учителя теперь впадают в бешенство, вместо того чтобы утешать бедняжек, которые ни с того ни с сего начинают рыдать на уроках или видят в коридорах призрак Криса. Он постепенно переместился на периферию: присутствует фоном, но где-то в стороне.