– Не могу с тобой согласиться, малыш.

– Если я и ошибаюсь, тебя это не касается. И с кем мы беседуем – не твое дело.

Слова прозвучали неожиданно решительно, они вырвались из меня и устремились вверх, могучие, как деревья. Плечо Конвей рядом с моим, надежное и крепкое.

Приподнятая бровь Мэкки:

– О-о, понимаю. Сам себе их отрастил или позаимствовал у своей новой подружки?

– Мистер Мэкки, – не выдержала Конвей, – позвольте объяснить вам, что происходит. Детектив Моран намерен побеседовать с этими тремя девушками. Я намерена при этом присутствовать, не вмешиваясь. Если вы уверены, что сможете держать рот на замке, милости просим, присоединяйтесь. В противном случае валите отсюда на хрен и оставьте нас в покое.

Бровь все там же.

– Не говори, что я тебя не предупреждал. – Это он уже мне. Насчет Конвей, насчет того, чем угрожает Джоанна, насчет того, что сделает со мной лично он. Он был прав, по всем пунктам. И – ах какой молодец – давал мне последний шанс, ради старой дружбы, поступить по-товарищески.

– Ни за что, – ответил я. – Слово чести, дружище: даже не заикнусь.

Конвей весело фыркнула. А потом мы повернулись спиной к Мэкки и сквозь гиацинтовые миазмы направились вверх по склону к поляне.

Под кипарисами Конвей остановилась. Я увидел, как Мэкки неторопливо догоняет ее, как она вытягивает руку: дальше ни шагу.

Он остановился, потому что все равно собирался. Но стоит ему почуять, что дело хоть на дюйм поворачивает к Холли, Конвей не сможет его удержать.

Я вышел на поляну к трем девчонкам.

Луна светила мне прямо в глаза, поэтому лиц я не видел, лишь пылающие по краям силуэты, как огромная белая руна, начертанная на фоне неба. Джоанна и ее шестерки были, конечно, опасны. Но никакого сравнения вот с этим.

Я откашлялся. Они не шелохнулись.

– А вам разве не надо вернуться в пансион до отбоя? – с трудом выдавил я.

– Через минуту пойдем, – ответил кто-то из них.

– Ага. Классно. Я просто хотел сказать… – Шаг за шагом, потихоньку, едва заметно в густой траве. – Спасибо за помощь. Это было замечательно. Действительно изменило дело.

– Где Холли? – спросил чей-то голос.

– В школе.