– Вчера? – повторил Йона.

– Стефан Бергквист пережил своего отца на три дня, – медленно произнес Натан.

– Что с ним случилось?

– Я не очень понял – что-то с его мотоциклом. Я запросил предварительный отчет…

– Что тебе пока известно?

Долговязый седой Поллок уселся на стул.

– Я провел несколько туров переговоров с его матерью, Сив Бергквист, и ее приятелем Микке Юханссоном… Выяснилось, что Сив одно время заменяла секретаршу Пальмкруны, когда он служил в Четвертой военной флотилии. У них была короткая связь. Сив забеременела. Когда она сказала об этом Пальмкруне, тот предложил аборт. Сив вернулась в Вестерос, родила и всем твердила, что отец неизвестен.

– Стефан знал, что Карл Пальмкруна – его отец?

Натан покачал головой. Он вспомнил слова матери: «Я говорила Шмелю, что его папа умер, умер еще до того, как Шмель родился».

В дверь постучали. Вошла Анья Ларссон и положила на стол только что распечатанный, еще теплый, отчет.

– Несчастный случай, – сказала Анья, не вдаваясь в объяснения, и вышла.

Йона взял папку и стал читать отчет, начав с заключения криминалистов. Из-за высокой температуры смерть наступила не от отравления угарным газом, а от ожогов. Еще у живого, у Стефана кожа полопалась, как от глубоких порезов, а мышцы сморщились. Череп и кости треснули от жара. Патологоанатом зафиксировал ожоговые гематомы, скопление крови между черепом и твердой мозговой оболочкой: кровь у несчастного буквально закипела.

– Ужас, – буркнул комиссар.

Пожарным пришлось нелегко – от заброшенного склада, где нашли Стефана, почти ничего не осталось. Все было покрыто тлеющим пеплом: черные металлические части и колючие останки обуглившегося тела, скорчившегося возле двери. Предварительная версия полиции основывалась на показаниях единственного свидетеля, машиниста, вызвавшего пожарную команду. По результатам экспертиз выходило, что шестнадцатилетний Стефан Бергквист находился в сарае, когда его мотоцикл неудачно упал и заблокировал дверь. Крышка бензобака оказалась закрыта плохо, и бензин вытек. Отчего загорелся бензин – из отчета было неясно. Скорее всего, от сигареты.

– Пальмкруна умирает, – задумчиво сказал Поллок. – Оставляет все свое состояние сыну – и через три дня сын тоже умирает.

– Все переходит матери?

– Да.

Оба замолчали. В коридоре послышались медленные неуверенные шаги, и в кабинет вошел Томми Кофоэд.

– Я открыл сейф Пальмкруны, – хмуро сказал он. – Там ничего не было, только вот это.

У него в руках появилась книжка в красивом кожаном переплете.