– Ничего страшного.

Голова загудела от боли; комиссару удалось удержаться на ногах, пока длился приступ. Он подумал, можно ли при нынешних обстоятельствах принять лекарство – из-за него он мог стать рассеянным и начать быстро утомляться.

Йона почувствовал, как ветерок высушивает пот у него на лбу. Вспомнил взгляд Дисы, ее серьезное лицо, на котором легко читались все чувства. На гладкой воде играло солнце, и перед внутренним взором комиссара вдруг появился свадебный венец. Он лежал в своей витрине в Музее северных стран, и над переплетенными лучами разливалось мягкое сияние. Ощутил аромат полевых цветов, вспомнил церковь, где происходили летние венчания. Сердце забилось так сильно, что комиссар не сразу понял, что капитан что-то говорит ему. – В каком смысле?

Йона в замешательстве посмотрел на Паси Ранникко, стоящего перед ним, а потом – вдаль, на большую белую яхту.

104 Страшный сон

104

Страшный сон

Акселю стало плохо, есть он больше не мог. Фотография Беверли притягивала взгляд.

Рафаэль макнул кусочек картошки в лужицу кетчупа на краю тарелки.

Аксель вдруг увидел подростка, стоявшего у двери и смотревшего на них. Молодой человек казался уставшим и встревоженным. В руке он держал мобильный телефон.

– Питер, иди сюда! – позвал Рафаэль.

– Не хочу, – слабым голосом ответил подросток.

– Это не просьба, – раздраженно улыбнулся Рафаэль.

Мальчик подошел и застенчиво поздоровался с Акселем.

– Это мой сын, – пояснил Рафаэль, словно они были на самом обычном приеме.

– Добрый день, – приветливо ответил Аксель.

Мужчина, сидевший в вертолете рядом с пилотом, стоял возле бара, бросая земляные орехи счастливой лохматой собаке. Седые волосы казались металлическими, очки поблескивали белым.

– Ему от орехов плохо, – сказал Питер.

– Может, принесешь скрипку после обеда? – предложил Рафаэль с внезапной усталостью в голосе. – Наш гость любит музыку.

Питер кивнул. Он был бледен, весь вспотел, а круги под глазами казались почти фиолетовыми.