Катрина постояла неподвижно, не отпуская ручку двери и прислушиваясь. Пощелкивало в трубах, а в остальном было тихо.

Она осторожно отошла подальше от двери, думая, что просто отсидится здесь, что все это ненадолго, полиция уже прибыла на место.

Завывание послышалось снова. Совсем близко.

Катрина обернулась, но ничего не увидела.

Завывание, потом тихое шипение.

Звук доносился из предохранительного клапана котла.

Катрина на ощупь двинулась вперед, нашла заляпанную краской стремянку, прислоненную к стене.

Беззвучно расставила ее и поднесла к окну под потолком.

Кто-то украл Ламашту, думала она. Платок с ее духом-хранителем, защитником дома, вот почему все это происходит.

Она не сможет жить в этом доме, никогда больше не вернется сюда. Катрина откинула оба оконных крючка, толкнула раму окошка в заросли сорняков – и по щиколоткам пронесся холодный сквозняк.

Откуда-то сзади, в этом она была уверена.

Кто-то открыл дверь подвала и вошел – перерезал веревку, удерживавшую дверь, и теперь спускался по лестнице.

Катрина не могла открыть окно до конца. Она толкнула раму еще раз, но рама во что-то уперлась. Задыхаясь, Катрина высунула руку наружу, пошарила по траве, сообразила, что газонокосилка стоит слишком близко.

Она попыталась откатить газонокосилку рукой, толкнула, лестница под ней поехала назад. Катрина развернула колеса газонокосилки, и ей удалось откатить ее на несколько сантиметров.

Рама скользнула вверх, и Катрина, извиваясь, полезла в окно. Дверь котельной распахнулась, и зажегся свет. Стартер был старый, и люминесцентная трубка мигала. Катрина пыталась вылезти, но кто-то рванул из-под нее лестницу, которая с грохотом упала на пол. Катрина забила ногами по стене, оба колена обожгло ссадинами, но она удержалась за раму, изо всех сил пытаясь протиснуться через окно.

Удар ножа пришелся ей в спину. Лезвие вошло так глубоко, что она услышала, как острие скрежетнуло по бетонной стене перед ней.

Глава 92

Глава 92

Адам лежал на каменной дорожке перед своим домом, руки скованы наручниками за спиной. Пульсировало выше колена, черные джинсы пропитались кровью, но поверхностная пулевая рана была не особенно болезненной. Синий свет мигалок до странности ритмично пульсировал на темной зелени сада.

Какой-то полицейский прижал Адама к земле, надавив коленом между лопатками, и велел молчать, пока сам докладывал ситуацию дежурной бригаде.