Йонсон дал вазе занять весь экран – так же, как незадолго до этого лицу Рекса. В неровном блестящем металле отражались окно и сад. Вдоль одного бока вазы было видно движение – быстрая смена теней.

– Назад, – велел Йона.

– Я ничего не увидел, – буркнул Йонсон, но отмотал назад.

Слабое движение на краю вазы представляло собой изогнутую линию и цветом напоминало пожелтевшую бумагу.

– Это может быть его лицо еще без маски, – напряженно сказал Йона.

– Shit me sideways[12], – прошептал Йонсон и вывел максимальное разрешение картинки изогнутого отражения.

Оба принялись всматриваться в отражение в вазе, бледную вертикальную дугу на экране главного компьютера.

– Что будем делать? Мне надо рассмотреть его лицо.

Йонсон побарабанил по колену и что-то проворчал.

– Что? – переспросил Йона.

– В почти сферическом отражении фокус располагается перед центральной точкой, но вдали от поверхности… изображение так странно выглядит потому, что лучи с краев и центральные лучи не сходится в одной точке.

– Выпрямить получится?

– Мне надо попробовать вогнутое искажение, которое соответствует зеркально повернутому, и поместить его на главную ось…

– Кажется, времени понадобится немало?

– Несколько месяцев… но! Фотошоп уже изобретен! – улыбнулся Йонсон.

Он открыл программу и начал участок за участком выпрямлять изображение.

Несколько минут слышалось только щелканье клавишей.

Словно при каком-то удивительном небесном явлении, блестящий фон втянулся в белый надрез, и фон потемнел.

– Я весь дрожу, – прошептал Йонсон.