Лэнгдон перевел взгляд на лист, предшествующий гравюре с Уризеном. В полутьме он почти ничего не мог различить, кроме разве что каких-то слов, написанных мелко, от руки. Вернулся Бенья, передал Амбре светильник, и она поднесла его к витрине. Мягкий свет разлился над раскрытой книгой, и у Лэнгдона перехватило дыхание.
Да, на предыдущей странице видны слова – написанные от руки, как и во всех оригинальных изданиях Блейка. Текст окружали виньетки, рисунки, разные фигурки. Но самое важное, что слова в центре листа складывались в стройные стихотворные строки.
Наверху в главном нефе собора агент Диас расхаживал в темноте, недоумевая, куда подевался его напарник.
Телефон в кармане начал вибрировать, и Диас решил, что это, конечно же, звонит напарник. Но, взглянув на экран мобильного, прочитал имя, которое никак не ожидал увидеть:
Моника Мартин
Моника Мартин
Он даже представить не мог, зачем звонит пиар-координатор. Что бы она ни хотела сказать, ей следовало позвонить Фонсеке.
– Алло, – сказал он в трубку. – Это Диас.
– Агент Диас, это Моника Мартин. Передаю трубку, кое-кто хочет с вами поговорить.
Мгновение спустя в телефоне зазвучал знакомый решительный голос:
– Агент Диас, на связи командор Гарза. Ответьте, в безопасности ли сеньорита Видаль?
– Да, командор, – выпалил Диас, которому сразу захотелось встать по стойке «смирно», услышав голос шефа. – Сеньорита Видаль в полной безопасности. Мы с агентом Фонсекой полностью контролируем ситуацию. Мы находимся…
– Не будем говорить об этом по незащищенной линии, – резко оборвал его Гарза. – Если она в безопасном месте, пусть там и остается. Будьте с ней. Я рад слышать ваш голос. Мы пытались дозвониться агенту Фонсеке, но он не отвечает. Он с вами?
– Да, сеньор. Он вышел позвонить, но до сих пор не вернулся…
– У меня совсем нет времени. Я сейчас под арестом, и сеньорита Мартин одолжила мне свой телефон. Как вы уже, конечно, знаете, история с похищением – ложь от начала до конца. Сеньорита Видаль могла оказаться в большой опасности.