— Нет. Я такого не знаю. Он сделал какую-нибудь глупость?

— У нас нет оснований так думать, — отвечает Зак. — Мы просто хотели поговорить с ним.

— Увы.

— Это ваше заведение? — спрашивает Малин.

— Да, а что?

— Я просто спросила.

Они занимают места за столиком, откуда просматривается подъезд к дому. Через пять минут хозяин заведения ставит перед ними две пиццы. Лужицы расплавленного сливочного сыра в томатном соусе, ветчина, шампиньоны.

— Приятного аппетита.

— Спасибо, — говорит Зак.

Они обедают, поглядывая в сторону Таннефорсвеген, на проезжающие мимо автомобили, на серо-белые клубы ядовитого газа, тяжело стелющиеся по земле.

«Откуда эта пропасть между людьми одной крови?» — спрашивает себя Свен Шёман, только что закончивший допрос Якоба Мюрвалля, чьи слова засели у него в голове.

— Он выбрал свою дорогу, мы свою.

— Но вы же братья!

— Братья не всегда братья, или как?

Что может произойти между людьми, которые должны радоваться друг другу, помогать и подставлять плечо, а вместо этого сделались врагами? Многое способно встать между людьми: деньги, любовь, вера — что угодно. Но семья! Внутри семьи! Ведь если мы не можем найти общий язык в малом, как нам навести порядок в большом?

На часах половина второго.

Пицца бетонным комком лежит в желудке, и они откидываются на спинки стульев, оплетенных тростником.

— Он не вернется, — говорит Малин. — Лучше нам заехать вечером.