— Подожди! — кричит Зак и подбегает с оружием в руках. — Отойди!

Зак приставляет пистолет к замку, нажимает на курок.

Выстрел, я слышу выстрел, думает Туве. И нарастающий шум. Где я? Голова раскалывается, тело неподвижно, но все же оно есть.

Я парализована?

Не могу пошевелиться.

Мама, это ты идешь? Папа? Чтобы спасти меня из этого кошмарного сна?

Что-то снова приближается.

Полоса света — это открылась дверь? Меня спасут?

Малин, Янне и Зак ухватились за нижний край жалюзи и тянут вверх, позади нет никаких дверей, вой сирены прекращается, и Малин слышит, как перекликаются полицейские, выкрикиваются команды. Голоса Экенберга и Свена Шёмана? Карима?

Жалюзи подняты. Янне удерживает их в этом положении, и Малин с пистолетом заходит в помещение, видит пустую кушетку, банки, розовую футболку Туве, разрезанную, валяющуюся на полу, ее солнечные очки, книгу — и клетки с кроликами вдоль стен. Баночки с краской, коробку с белыми хирургическими перчатками, бутылки с химикатами, пустые упаковки из-под хлорки, скальпели, капающий кран. Бетонный пол забрызган кровью — кровь давняя, запекшаяся, узкие полосы гниющего мяса, все помещение проникнуто запахом страданий и смерти.

«Проклятье, — думает Малин. — Проклятье! Вы были здесь!»

Она видит, как Янне падает на колени, поднимает тряпку, бывшую футболкой Туве, протягивает ей, произносит:

— Я ей это покупал.

— Проклятье, — кричит Малин, опускается на пол и рыдает от усталости и отчаяния.

Янне подползает к ней, обнимает, и они дышат вместе, готовясь к тому, что ждет их дальше.

Вокруг ходят полицейские в форме, Свен и Карим разговаривают с Заком, который смотрит, как подъезжает машина Вальдемара. Не хватает только Пера Сундстена, но он, наверное, заснул где-нибудь или уехал домой в Муталу.

Малин поднялась. Янне стоит у нее за спиной.

Остальные двери склада открыты — по всей видимости, там нет ничего, имеющего отношения к делу.