В их случае все ясно как божий день.

Они ничего не видели и не слышали, поэтому задерживать их здесь нет никакого смысла.

Карин Юханнисон с двумя коллегами-мужчинами из лаборатории обследует гробницу. Они ищут отпечатки пальцев, засовывают в полиэтиленовый пакет какие-то предметы, незаметные непрофессиональному глазу.

— Скорее всего, он умер от удара по голове, который преступник мог нанести, судя по виду раны, молотком. Причем ровно посредине, поэтому невозможно определить, был ли убийца правшой или левшой. Никаких других следов насилия на теле я не вижу. Половые органы нетронуты, насколько я могу сейчас судить.

— Он был убит прямо здесь?

— Скорее всего, где-то в другом месте. У входа следы крови. А вот раздели его, я думаю, здесь. На каменном полу я нашла такие же волокна ткани, как и на теле.

— То есть его раздели здесь, а убили где-то в другом месте?

— По всей видимости.

— И положили в этой часовне, на могиле.

— Надгробии.

— Один черт. И что ты думаешь обо всем этом?

— Я — ничего. Думать — это твоя работа, Малин.

— Способ убийства?

— Очевидно, сильный удар по голове.

— В ярости?

— Может быть. Хотя не похоже, чтобы преступник потерял контроль над собой. В этом случае, скорее всего, он ударил бы несколько раз.

Карин делает знак своим коллегам, и они выносят тело Фредрика Фогельшё из часовни.

«Что ты или вы хотите нам сказать? — думает Малин, когда труп проносят мимо нее. — Что за знак подаете вы нам?»

Перед ней фамильная усыпальница.

Фредрик Фогельшё разорил семью. Может, это отец Аксель и сестра Катарина отомстили ему? Но тогда почему именно сейчас, когда они получили наследство, а вместе с ним и реальную возможность выкупить замок? Или это семья Фогельшё убрала с дороги Йерри Петерссона, а теперь расправилась с Фредриком, посчитав, что тот слишком много знал и мог проболтаться?