У Малин нет сил слушать бывшего мужа, она не хочет думать об этом. Она так долго откладывала этот разговор.

— Я…

— Закрой рот и слушай. Туве остается у меня, и тебе у нас делать нечего до тех пор, пока ты не решишь свою проблему. Если тебе от нее что-нибудь понадобится, звони. Но будь осторожна, когда разговариваешь с ней. Ты поняла?

«Он может мне приказывать, — рассуждает Малин. — Сейчас ему нетрудно будет доказать, что я алкоголичка».

— Иди к черту, — отвечает она, а мысленно просит: «Скажи, что любишь меня».

— Малин, — в голосе Янне больше нет злобы. — Возьми себя в руки. Туве нужна мать. Обратись за помощью, если не справляешься сама.

Харри Мартинссона все еще нет на месте.

Руки у Малин трясутся, и она несколько раз несильно бьет кулаками о стол, чтобы унять волнение.

До чего еще я могу дойти? Как отпустила я Туве на улицу ночью? Как я могла потом напиться?

Она оглядывает общее офисное помещение, стараясь успокоиться и начать думать о работе.

— Я был в туалете, — объясняет Харри, усаживаясь за свой стол.

Сейчас у него тот же взгляд, что был утром, когда он встретил Малин у дверей полицейского участка: дружеский, доброжелательный и в то же время обеспокоенный. Харри нисколько не злится, он смотрит на нее с сочувствием.

Малин отворачивается.

Харри все понимает, и он, конечно, думает то же, что и Свен: «Дадим ей закончить расследование, а потом займемся ее проблемой».

Сейчас Харри обеспокоен больше обычного.

— Что-нибудь случилось? — спрашивает он. — Ты выглядишь…

— Не надо, Харри. Давай работать.

«К черту помощь, — думает Малин. — Мне нужны Туве и Янне.

Ведь так?