Аксель Фогельшё вздрагивает, прокашливается, ожидая, что у него изо рта вынут кляп. Форс еще раз озирает комнату и кладет пистолет на пол. Харри стоит за ее спиной.

Она осторожно вынимает тряпку изо рта Фогельшё, в то время как коллега в форме перерезает веревки на его запястьях и лодыжках.

Граф разминает руки, в которых чувствуется прежняя сила, шевелит ногами.

Окровавленная рубашка разорвана, и Малин видит его толстый живот.

Аксель Фогельшё поднимается и смотрит ей в глаза.

— И все-таки он не посмел… — шепчет он. — Не посмел…

Но он посмел достаточно, отец.

Он просто не смог сделать большего или не захотел.

Я вижу тебя, сидящего внизу, такого беззащитного, охваченного самым сильным человеческим чувством — тем страхом, который возникает на границе жизни и смерти.

Ты только что был там, но тебя вытащили обратно. Научился ли ты чему-нибудь, отец?

Не думаю.

Меня похоронят через несколько дней, отец, но сейчас тебя это не заботит, ведь так? В фамильной усыпальнице все уже готово.

Я многого не знаю о тебе, отец.