Крекеры застряли между зубами, и Сторми, налив еще стакан воды, сполоснул рот и сплюнул в раковину, перед тем как приступить к поэтажному осмотру Дома.

Заглянув во все до одного помещения первого этажа, он поднялся наверх, ища остальных, ища… хоть что-нибудь. Сторми не встречал ничего необычного до тех пор, пока не поднялся на третий этаж. Там, в коридоре напротив его комнаты, появилась дверь, которой прежде не было, которую он не помнил. Сторми внезапно занервничал. У него не было ни малейшего желания заходить внутрь, тем более одному, но он заставил себя быть храбрым, открыл дверь и заглянул в комнату.

– О, господи… – пробормотал Сторми.

Бойня.

Это определение подходило как нельзя лучше. Темное помещение, куда он попал, было местом невообразимого побоища. На крюках вдоль стен, подобно шляпам, висели головы; сморщенная, отвисшая кожа превращала их контуры в издевку над человеческими лицами. На забрызганном кровью полу валялись кости, черепа и куски мягких тканей, а рядом громоздилась куча пустых прозрачных оболочек похожих на облака призраков, которых Сторми видел в Потустороннем Мире. Повсюду были разбросаны стальные инструменты, которые могли быть только орудиями пыток.

На мраморном столе лежал Биллингс.

Дворецкий был зарезан. Нет, не просто зарезан. Выпотрошен. Его рот застыл в пронизанном болью крике, выпученные глаза были широко раскрыты. На мертвенно-белом лбу виднелся алый отпечаток поцелуя – губная помада? Кровь?

Сторми застыл в дверях, боясь войти в помещение. Он не знал, что это означает, как это вяжется со всем остальным, но ему было страшно, и подтверждение того, что Биллингс мертв, ударило его сильнее, чем он ожидал.

И что им делать дальше? Путеводный свет угас.

Что делать ему, Сторми? Вот в чем был главный вопрос. Потому что остальных ему так и не удалось найти. Не исключено, что они убиты и их окровавленные трупы ждут его в других комнатах Дома…

Сторми показалось, что он заметил какое-то движение справа от тела Биллингса, и он тотчас же полностью переключил внимание в ту сторону. Сначала ему ничего не удалось разглядеть, но он прищурился и всмотрелся пристальнее.

Неясный силуэт, тень – Нортон? – стояла в ногах стола, забрызганная кровью, и смотрела на собственные руки с выражением, которое можно было истолковать как ужас, а можно было и как благоговейный восторг. Различить погруженное в тень лицо не представлялось возможным, но форма тела, поза, движения головы и рук напомнили Сторми Нортона, и он внезапно осознал, что старик мертв.

Он окликнул Нортона по имени, попытался каким-либо образом привлечь внимание призрака или кого там еще, однако все его слова, все его попытки были тщетны.