Фокси ошибалась. На месте преступления Люк нашел изрядное количество черной ибоги. Я представил себе другой сценарий: Пришелец из Тьмы и убийца Ларфауи – одно и то же лицо. Торговец удовлетворил заявку, но по неизвестной причине Пришелец его убил, однако ибогу искать не стал.

– А Ларфауи не говорил с твоими девочками о своем клиенте? Какие-нибудь детали позволили бы мне его узнать.

Она вылила в пиалу вязкую красную жидкость и принялась мешать ее медным пестиком. Потом ответила загробным голосом:

– Да, Ларфауи говорил с девочками. Он умирал от страха. Он говорил, что человек был… особенным.

– В каком смысле особенным?

Ее голова качалась на длинной черной шее. Разговор ее раздражал – или беспокоил:

– По словам Ларфауи, он что-то задумал.

– Что именно?

– Honey, не настаивай. Вспоминать все это – очень плохо.

– В первый раз ты мне сказала, что торговца убил священник. Не думаешь ли ты, что он мог быть этим клиентом?

– Отстань от меня. Я должна приготовить обережное зелье для моих девочек.

У меня по лбу струился пот. Дым благовоний ел глаза. Все кругом казалось красным.

Я поднялся. Фокси продолжала медленно вращать пестиком, опустив глаза на пиалу. Вдруг она прошептала:

– Он все время смотрит на нас. Он нас преследует.

– Кто?

– Тот, кто убил мою девочку. Тот, кто убил Ларфауи.

Мне жгло горло, будто я накурился полыни. Я возразил:

– Это я его преследую.

Колдунья усмехнулась. Я хотел повысить голос, но в результате дал петуха:

– Не надо меня недооценивать. Пока еще никто не выиграл партию!