— Они набрали скорость двенадцать узлов при наших восьми. Какой дьявольский план у вас теперь наготове? — спросил он, глядя на Глинна тяжелым взглядом. — Вы полагаете, что мы сможем убежать от этого негодяя? Вы сумасшедший. Через несколько минут он будет достаточно близко и утопит нас своими четырехдюймовыми, несмотря на все наше подавление.

— Мистер Хоуэлл! — резко сказала Бриттон.

Первый помощник замолчал. Глинн взглянул на своего человека за компьютером.

— Готов? — спросил он.

Тот кивнул.

— Ждите моего сигнала.

Глинн посмотрел в окно на эсминец. Он тоже теперь видел, что преследователь плывет быстрее. Даже такой старый военный корабль, как этот, может делать до тридцати четырех узлов. По крайней мере, в темноте он представлял собой прекрасное зрелище: сверкающее скопление огней и, как кость в горле, — отражение на воде нижних граней орудийных башен. Глинн подождал еще минуту, позволив эсминцу сильно продвинуться вперед.

— Дайте ему прикурить!

Было приятно видеть, как неожиданно выбросило два гейзера воды у кормы эсминца, как сильный ветер несет воду прямо через верхний мостик. И еще приятней слышать двойное эхо взрывов секунд через семь после этого. Глинн увидел, как эсминец начал поворачиваться бортом к волне.

С сорванными обоими гребными винтами команданте Валленар быстренько окажется на скалах. С некоторым изумлением Глинн задавался вопросом, как Валленар сможет объяснить потерю своего корабля. Если допустить, что сам он останется в живых.

Эсминец ответил огнем из четырехдюймовых пушек. Потом к звукам их выстрелов присоединился более высокий тон залпов сорокамиллиметрового орудия. Через минуту все орудия эсминца палили в бессильной ярости. На фоне бархатной темноты моря сверкающие вспышки были похожи на взбесившийся стробоскопический источник света. Но при бесполезности радара и потере рулевого управления эсминец переваливался с боку на бок на высоких волнах. Стреляли они наобум, и «Ролвааг» ускользнул в темноту ночи, взяв новый курс.

— Здесь еще немного левее, — сказал Паппап, поглаживая один ус и поглядывая искоса в темноте.

— Пять градусов лево руля, — приказала Бриттон, не дожидаясь Хоуэлла.

Судно чуть заметно сменило курс.

Паппап напряженно вглядывался. Шли минуты. Потом он наклонил голову к Глинну.

— Мы вышли оттуда.

Бриттон наблюдала, как он снова отошел в тень на мостике.

— Так держать, — сказала она. — Самый полный вперед.

Мощное эхо выстрелов продолжало носиться между горными пиками и безмолвными ледниками, раскатываясь и громыхая, постепенно теряя силу. Скоро им открылся выход в открытый океан.