— Перестань мучить себя, моя бедная девочка, — прошептала она. — Живи тем, что есть, принимай все по мере поступления. И, не раздумывая, наслаждайся счастьем, которое на тебя свалилось.
Эта фраза позабавила ее. «Надо бы записать и потом прочитать детям через много лет, да-да», — подумала девушка с некоторой иронией. Забавно было представлять себя старухой, степенно беседующей с детьми и внуками!
Приближался вечер, октябрьский холод становился все более заметным. Джульет скрестила руки на груди. Надо заставить себя позаниматься: проведенное в университете утро показало, как сильно за последнее время она отстала от сокурсников. А это ведь еще только первый семестр!
Зазвонил телефон, Джульет вздрогнула от неожиданности.
Раздраженно выдохнув, она встала, чтобы ответить.
— Мисс Лафайетт?
Голос был странным, глухим и отдаленным, словно говоривший прикрывал трубку толстым платком.
— Да… А кто вы?
— Слушайте меня внимательно, повторять я не буду.
Джульет ощутила беспокойство, оттого что не может определить пол собеседника, это могли быть, как женщина — с низким, так и мужчина с излишне высоким голосом.
— Они хотели посмеяться надо мной. Передайте полиции — они совершили ошибку. Я развязал все цепи Ада, потому что они отнеслись ко мне без должного уважения. Чувствуйте себя счастливой, мисс Лафайетт, я много размышлял на ваш счет, но в конце концов остановил свой выбор на другой.
— Кто вы? — У Джульет перехватило дыхание.
— Не важно, я здесь, чтобы выполнить то, что должен. Лучше побеспокойтесь о близких…
Незнакомец засмеялся сухим, кашляющим смехом; в этом смехе не было ни оттенка неконтролируемых эмоций, так смеются те, кто привык хорошо управлять своими чувствами, не показывая никому, что на самом деле происходит у них в душе. Этот неприятный смех можно было бы назвать «расчетливым».
— Что…
— Замолчите! Передайте мое послание полиции, и пусть они больше никогда не относятся ко мне свысока!
Он повесил трубку.
Джульет еще мгновение держала в руках мобильник, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами, но боялась разрыдаться. Кто это был? И почему он позвонил ей? Тысячи более-менее правдоподобных объяснений вертелись у нее в голове, однако она никак не могла взять себя в руки и дрожала, словно мертвый листок, только что оторванный ветром от ветки. Псих-одиночка, где-то раздобывший ее номер телефона и собиравшийся недобро подшутить над ней, или группа студентов, заключивших одно из безумных пари с привкусом явной «чернухи»?
И все же в этом голосе не было никакой фальши. В нем звучали настоящая ненависть, настоящее раздражение. Джульет вдруг вспомнила, с какой уверенностью и высокомерием голос произнес