— Пусти, гад, я кричать буду! Я замужем, у меня муж полицейский!

А он, скотина, отвечает:

— Будешь дрыгать ноги — буду делать болна! У меня тоже жена есть, толко далеко он.

— Вы сопротивлялись? Как-то отбивались от него? — задал вопросы я.

— Конечно! Я сначала попыталась вырваться, хотела стекло боковое в автобусе разбить. У меня на сапогах каблуки с металлическими набойками. Думала, сейчас разнесу окно вдребезги и выпрыгну. Со всего размаха ударила, а стеклу хоть бы что. Каблуками луплю, а там только дырочки маленькие и трещинки. А этот понял, чего я добиваюсь, схватил меня за ноги и сапоги стянул, урод такой. Огромный, здоровый чертила… Орёт:

— Говорил, не дригай ноги… буду болна делать!

А потом кулаком меня в грудь… И всё… Дышать не могу, кричать не могу, руки, ноги не слушаются… — всё тише и тише говорила Жданова, заканчивая свой рассказ.

— Лена, вы извините, вопрос у меня. А сапоги ваши с металлическими набойками на каблуках на вас сейчас? — нетерпеливо спросил я.

— Да…

— А вы их после… ну, после всего этого мыли, протирали? — с надеждой спросил я.

— Нет, а зачем? Они чистые были. Только каблуки и носики протёрла… — тихо ответила Жданова.

— Прекрасно… то есть хорошо, что не мыли. Тогда снимайте…

— А…

— Снимайте, снимайте… мы вам что-нибудь подберём, чтобы до дома добраться. А сапожки нужно будет на экспертизу отдать. Не беспокойтесь, обязательно вернём, — обнадёжил я.

— А зачем… Ах, да! Он же их руками хватал, мерзавец, — догадалась Жданова.

— Вам кофе сделать, Лена? — чтобы как-то отвлечь женщину, предложил я.

— Нет… лучше водички, если можно, — так же тихо ответила Елена.

— И сколько… сколько по времени… всё это? — смущённо спросил я.

— Часа два, два с половиной… Я только вроде начинаю в себя приходить и хоть как-то пытаться освободиться от него, а он опять бьёт… Не по лицу… нет. В солнечное сплетение бил, сволочь. Больно, аж глаза на лоб вылезают. Дышать невозможно, руки-ноги скрючиваются. Удовольствие от того, что бил, получал, что ли?

— Лена, а словесный портрет вы сможете составить? У нас очень хороший художник есть и программа компьютерная — последняя версия. Чудо творит, — с надеждой на память Елены спросил я.