Семейный ужин подходил к концу. Именно сегодня я хотел объявить своим девушкам, что у меня на службе случились некоторые изменения. И что завтра, пока я буду «живо общаться» с суворовцами, им нужно будет съездить в «Военторг» и купить мне две пары новых полицейских погон, с двумя просветами. Так как в понедельник я выхожу на службу опять майором. Совсем не вовремя позвонил Дрозд и трагическим голосом объявил:

— Шеф, мы всё знаем…

— Ну, знаете и знаете… В понедельник увидимся. Изменения только на погонах, в остальном всё остаётся, как прежде. Ты скажи, что у тебя? — спросил я, отвернувшись в сторону от любопытных маленьких ушек.

— Всё стандартно, Васильич. Выговор, лишили квартал-ки, ну и… отозвали твоё представление. Ничего, переживу. Мы же всё правильно сделали, да, шеф?

— Даже не сомневайся! Кстати, от Жданова тебе привет и наилучшие… Нужно было нам всё-таки не две, а одну минуту этому беспредельщику давать, — перейдя на шёпот, сказал я. — Мы с тобой ещё и не такое переживали, Ваня. Подожди маленько, месяца через три я на тебя повторное представление на капитана подам. Главное — не косячить больше.

— Спасибо. Шеф, даже не знаю, как сказать… Но она всё никак не решится сама. В общем, Лядова в понедельник рапорт о переводе будет подавать. Они со своим папой решили, что так девочке будет лучше. Ты не ругай её, Чапай, ладно? Светка вторую неделю пишет и рвёт рапорта, пишет и рвёт. А тут смотрю, третий день в папке носит. Значит, решила, — виноватым голосом отчитался Дрозд.

— Я понял Иван. В понедельник порешаем. Будь, — попрощался я с Дроздом.

Закончив телефонный разговор, я развернулся лицом к закипающему на кухонном столе электрочайнику. Две пары небесно-голубых глаз «рисовали на мне» вопросительные знаки.

— Андрюш… Андрюша, а что опять случилось? Или это ещё одна информация «для служебного пользования»? — чуть слышно, с обидой в голосе прошептала Ксюша, рывочками начиная двигать в мою сторону свой стул.

— А что такое «изменения на погонах»? Вам Юдашкин другие погоны придумал? Круглые? — распахнув от удивления глазищи, заёрзала на диванчике Женька.

— Ну, как вам… я, собственно, давно хотел. Не знаю даже, как сказать. Сам сталкиваюсь с этим впервые, — путано начал объясняться я, с тоской поглядывая на холодильник, где сиротливо мёрзла от невнимания бутылочка русского алкогольного напитка.

— Раз так, и я, наверное, кое о чём вам сообщу. Думаю, время пришло, — сказала Ксения, решительно встав между мной и холодильником.

— Так, да? — вдруг вскочила со своего места Женька. — Тогда и я вам тайну открою. Обалдеете!