Взгляд его упал на консоль между сиденьями. Там лежал мобильный телефон Гуннара – черный, с серебряной окантовкой, намного меньше и изящнее, чем Герлофу приходилось до этого видеть. Вдвое меньше, чем был у Юлии.

– Куда мы едем, Гуннар?

Юнгер не ответил – похоже, он уже не слушал. Продолжал объезжать ямы и слегка улыбался.

У Герлофа внезапно вспотел лоб.

Надо срочно что-то сказать, что-то легкое… спросить, как идут дела в отеле. Но он настолько устал, что в голову ничего не приходило.

И он задал первый попавшийся вопрос.

– Ты когда-нибудь был в Южной Америке, Гуннар?

Продолжая улыбаться, Юнгер покачал головой.

– Никогда. Только в Центральной. Южнее Коста-Рики ни ногой.

Эланд, сентябрь 1972 года

Эланд, сентябрь 1972 года

Нильс прилип к пассажирскому окну синего «вольво». Они едут по новому мосту, и с самой высокой его точки весь Кальмарский пролив, наверное, виден как на ладони. Но не сейчас – над водой колеблется густая серебристая дымка, медленно движущаяся к острову.

– К вечеру будет туман… – говорит он.

– Мы надеемся.

– Мы? Ты не один?

– Скоро увидишь, – кивает Фритьоф.

Нильс пытается расслабиться. Он смотрит вниз, и ему кажется, что если приглядеться, можно увидеть себя самого тем майским днем. Вот он плывет, рискуя жизнью, через широкий пролив. Ему тогда не было и двадцати…

Как удалось доплыть? Ведь вода была очень холодная… сейчас ему сорок шесть, и он уверен, что не проплыл бы и ста метров.

А сейчас этот многокилометровый мост – огромный… сотни, а может, и тысячи тонн металла и бетона, широкий, как автомагистраль. Нильс никогда даже в мыслях не имел, что его остров станет частью континента.

– А мост давно построили?