— Семнадцать.

— Кто его знает… наверное, можно. Проверить надо.

Венделе совсем плохо.

— Нет! — кричит она изо всех сил.

Все смотрят на нее с удивлением.

— Нет! Это я во всем виновата! Я ненавидела этих коров… пошла в альвар и попросила, чтобы они исчезли! Я попросила…

«Эльфов», — уже хотела она сказать, но удержалась. Примут и ее за дурочку.

Полицейские удивленно переглядываются, потом первый улыбается и подмигивает.

— Преступная семья, — важно произносит он.

Они отстраняют Венделу и выходят из комнаты.

Тихо, очень тихо на хуторе. Генри молчит, а Вендела не хочет с ним разговаривать. Слухи наверняка расползлись в округе, потому что на следующий день ни один человек не появляется на хуторе — Венделе кажется, что соседи обходят их стороной.

Через несколько недель их вызывают на допрос. Следователь приходит к выводу, что в пожаре виновны оба — и Генри Форс, и его сын. Сын поджег хутор, а Генри скрыл это, чтобы получить страховую компенсацию.

— Это же не Ян-Эрик, — говорит Вендела отцу по пути домой. — Это же ты поджег…

Генри пожимает плечами:

— Так будет лучше… твой брат — слабоумный, его не накажут.

Генри продолжает ходить на работу в каменоломню как ни в чем не бывало — с высоко поднятой головой. Уходит рано утром, приходит вечером. Вендела не решается спросить, чем он занимается: заказчиков у него нет.

А она ходит в школу. Часы уроков в марнесской школе превратились для нее в пытку. Она уже для всех не Вендела Ларссон, а поджигательница, во всяком случае, член семьи поджигателей, и никто, даже Дагмар Гран, не хочет с ней иметь ничего общего.

Через две недели суд в Боргхольме.