Гость встал и кивнул – как показалось Герлофу, с облегчением.

– Пойду тем же путем, что и пришел. Мимо старой мельницы, могильника… через альвар.

– Конечно, – улыбнулся Герлоф. – Надо же убедиться, что памятники древности в целости и сохранности.

Он сидел и смотрел гостю вслед, пока тот не скрылся из вида.

Возвращенец

Возвращенец

Было уже довольно поздно. Он держал в руке номер островной газеты, купленной в киоске в «Эландике», – он покупал ее каждый лень, надо быть в курсе, что пишут о проблемах с питьевой водой. Но во вчерашней газете ему попалась маленькая заметка.

ГЕРЛОФ ДΟ СИХ ПОР СЛЫШИТ СТУК ИЗ МОГИЛЫ

ГЕРЛОФ ДΟ СИХ ПОР СЛЫШИТ СТУК ИЗ МОГИЛЫ

И фотография – между надгробий стоит старик, опирается на палку. Марнесское кладбище. Решил поделиться старой загадочной историей с репортером.

Возвращенец ни за что не узнал бы того мальчика в этом старике, если бы не заметка. Сейчас ему казалось, что узнает. И он прекрасно помнил открытую могилу и этот резкий, настойчивый стук. Ему стало зябко, хотя вечер был очень теплым. Мертвые хватают живых.

Стук из гроба. Чертовщина.

После того дня он ни разу не был на кладбище в Марнесе. Семьдесят лет. Лаже на могиле сестры не был.

Вдруг ему стало очень одиноко. Пекка погиб, Балл погиб, Рита уехала. Жена умерла. Мобильника у него не было, поэтому пришлось дойти до единственного на весь берег телефона-автомата. В справочном бюро узнал телефон Герлофа Лавидссона.

Снял трубку и набрал номер.

Земля обетованная, ноябрь 1936

Земля обетованная, ноябрь 1936

Опять зима. Выпал снег, но пока его мало, тут и там просвечивают черные острова размокшей, превратившейся в липкую грязь земли.

Арон присел на ящик и прислонился спиной к деревянной стене барака. Ночь выдалась ясной. Казалось, силуэты гигантских елей достают до мелких, ярких и бесконечно далеких звезд.

Полынина из лагеря убрали. В бараках говорят – допился до белочки. Тот вроде бы Владу покровительствовал, но он все равно чувствовал облегчение. У начальника лагеря были все причины от него избавиться. По пьянке дал зэку пистолет – тяжкое служебное преступление, – а тот на его глазах другого зэка пристрелил. Мог бы потихоньку спихнуть обратно в барак или вовсе убрать, но не сделал этого – почему?