Мы разговорились, и вскоре я знал ее нехитрую историю.

Настя была дочерью ссыльного профессора антропологии Николая Павловича Дудицкого, который по завершении срока остался в здешних местах. Все равно его любимая наука по-прежнему была под запретом. Во время долгой ссылки он женился на местной учительнице Марии Федоровне; у них успела вырасти дочь, а младшему сыну Степе исполнилось десять лет. Мальчик учился в ломовской гимназии за казенный счет — как лучший ученик. Вместе семья Дудицких собиралась только на зимних и летних каникулах, когда бывший профессор ездил в город и забирал сына домой. Работал он на медном руднике бухгалтером.

Дочь, Анастасия Николаевна Дудицкая, получила прекрасное домашнее образование, в совершенстве владела тремя языками, играла на гитаре и клавесине, который каким-то чудом попал в здешние края, знала приемы сиамской борьбы. Но применить все эти таланты в Ломовском уезде Илимской губернии было никак невозможно.

Ее приняли в гувернантки к малолетнему наследнику графа Нахметьева, владельца Тутоловского и еще десятка других рудников в разных частях губернии. Граф был щедр и весьма либерален. Казалось, будущее Насти обеспечено. Однако проработала она в особняке Нахметьевых недолго. Девушка сразу приглянулась старому ловеласу. Он выбрал подходящий момент и… Только умело проведенный прием спас ее девичью честь.

Можно себе представить бешенство графа. Настю, понятное дело, немедленно погнали со службы. Для родителей она сочинила весьма убедительную историю — боялась, что отец не стерпит обиды, и тогда быть беде. Но истина вскоре выплыла на свет — графская прислуга проболталась. Теперь вся волость знала, отчего «барин» цельных две недели ходит с рукой на перевязи.

Николай Павлович вызвал графа на дуэль, а когда Нахметьев отказался, дал ему пощечину. Охрана избила профессора и вышвырнула из дверей конторы в сугроб. Никто не смел помочь потерявшему сознание старику. Пока Насте сообщили об отце, пока она примчалась к нему, он успел обморозиться и схватить тяжелейшее воспаление легких. Об антибиотиках в здешней больнице и слыхом не слыхивали. Словом, похоронили Николая Павловича через двенадцать дней.

Впоследствии господин Нахметьев охолонул, пожалел о случившемся, искренне посочувствовал вдове, прислал письмо с извинениями и конверт с круглой суммой. Но отца этим не вернешь. Настя хотела швырнуть деньги графу в лицо, но, стиснув зубы, сдержала порыв: брат за зиму вырос из одежек и по весне ему нечего было носить. Кормить семью некому, а последние деньги ушли на лечение и похороны.