– Чшшш, это просто для выразительности.
– Ну так выражай себя приличней.
– Черт, чего это ты с утра будто не с той ноги в трусы вделась?
– Ты знаешь, у нас, народа, каждый день месяца – день тяжелый.
– Ладно, хватит. Мне на работу.
Эй ты, девушка в зеркале! Девушка Ким Кларк, согласись: сделать это оказалось проще, когда ты разыграла из себя рассерженную. Но что ты такое учинила, тупая сука? Ты никогда по-настоящему не выходишь из себя, не яришься, не даешь ему повода даже подумать о том, чтобы уйти от тебя и бросить. Ты никогда не становишься
– Надеюсь, к моему возвращению ты будешь в более светлом настроении.
– Надеюсь, к своему возвращению ты перестанешь пороть чушь.
Иногда мне кажется, я нравлюсь ему сварливой. Не знаю. Вообще-то женщине следует знать, когда заткнуться и намекнуть мужчине, что победа якобы за ним. Зачем это, понять сложно. В свое время я считала, что знаю, чего хотят американские мужчины. Когда он ведет тебя в «Кей Эф Си», это «свидание». А если он всплывает как бог на душу положит, и то лишь для секса, то это вы «встречаетесь». Или что я с ним «сплю». Дурь несусветная: если он приходит только для секса, то последнее, чего я от него хочу, это чтобы он со мной
На «свидании» недельной давности Чак сказал, что после тридцати лет на Ямайке фирма сворачивается. «Алькорп» наконец набил себе бокситами брюхо и теперь собирает чемоданы. Чак говорит, это все из-за налога на добычу бокситов: первый шаг на пути к национализации, которая сама по себе первый шаг в сторону коммунизма. Я ему сказала:
– Вы, янки, боитесь коммунизма, как деревенские старухи – сглаза.
– Чего-чего? – переспросил он.
– Как лешего, чего.
Он рассмеялся деревянным смехом.
– Надо сматывать удочки, пока это место не стало кубинской столицей.
Теперь рассмеялась уже я, еще громче.
– Возможно, Ким, я знаю кое-что из того, чего ты не знаешь.
– Да нет. Ты, наверное, просто слышал кое-что из того, чего не слышала я. А это не одно и то же.