– Ты все почему-то думаешь, что я должен думать о Певце.
– Да нет, я о втором, прошлогоднем, концерте за мир. Может, он считает, что на него в этом мирном процессе возложена большая миссия?
– За мир был первый концерт. А второй – так, для унитаза.
– Разве?
– Ты работаешь в журнале, а сам ничегошеньки не знаешь? Наверное, ты работаешь на ямайскую газету.
– И все-таки: вернуться сюда через два года, после того как в него стреляли…
– Стрелял
– Ну… не знаю. Наемные киллеры.
– Как в кино с Брюсом Ли.
– Убийцы.
– Как в кино с Клинтом Иствудом.
– Я… ну не знаю я, кто они были.
– Ха. А вот Папа Ло, похоже, знает. У меня к тебе вопрос насчет Певца. Может,
– Есть маленько.
– Тогда слушай. Вот когда Певец схлопотал в грудь пулю, которая, в сущности, предназначалась для сердца, ты как думаешь – он воспринял ее просто как пулю в грудь, как от любого другого выстрела, или же она для него означала нечто большее? Литературный такой прием.
– Прием. В смысле, символизм?
– Типа того.
– То есть подумал ли он, что ему выстрелили, но не попали в сердце не случайно, а со смыслом?