Гладкую поверхность глухой стены восточного торца коттеджа оживляла лестница со скромной балюстрадой. Она была прикрыта навесом крыши и вела на мансарду или, скорее, чердак, служивший кладовой. Там находилось единственное окно с северной стороны.

На галереях, окружавших главную часть коттеджа и его западное крыло, полов как таковых не было. Однако у дверей и под каждым окном посреди изумрудного дерна лежали большие, плоские, неправильной формы гранитные плиты, служившие надежной опорой при любой погоде. Тропинки повсюду были выложены такими же плитами, но не вплотную, без особой подгонки, причем промежутки между ними заполнял все тот же бархатистый дерн. Вели они в разных направлениях: к хрустальному ручью, до которого было всего несколько шагов, к дороге, к флигелям, стоявшим на другом берегу ручья и скрытым в зарослях акаций и катальп.

Буквально в полудюжине шагов от парадной двери высился причудливый ствол засохшего грушевого дерева, обвитого от подножья до макушки пышными колючими побегами вьющейся бигнонии, осыпанной гроздьями оранжево-лиловых цветов. Не так-то просто было с первого взгляда определить, что же это такое. Сухие ветви груши были увешаны птичьими клетками разнообразных форм. Из цилиндрической плетенки доносились веселые трели пересмешника, из другой слышался переливчатый зов иволги, из третьей лилось мелодичное пение желтоголового трупиала. Из нескольких более легких и хрупких с виду клеток звучали трели канареек.

Опорные столбы галерей обвивали благоуханная жимолость и жасмин, а в уголке, образованном главной частью здания и его западным крылом, прижилась невиданно густая и пышная виноградная лоза. Не встречая преград, она вскарабкалась на ту крышу, что пониже, а затем и на более высокую, потом двинулась по коньку, выбрасывая усики и цепляясь за черепицу, и, наконец, сползла вниз с восточного края крыши, образовав кудрявый каскад зелени.

Коттедж со всеми его пристройками был возведен из старомодного голландского гонта[100] — широкого, с незакругленными углами. Особенность этого материала заключается в том, что дома, выстроенные из него, кажутся шире в нижней части, чем в верхней, на манер древнеегипетской архитектуры. А здесь этот живописный эффект усиливали многочисленные вазоны с пышными цветами, почти скрывавшие основание коттеджа.

Выкрашен он был матово-серой краской; и любой художник легко поймет, какое удачное сочетание образовывал этот нейтральный оттенок с ярко-зеленой листвой тюльпанного дерева, чья крона одной стороной осеняла дом.

Если, как я уже говорил, взглянуть на все эти здания со стороны каменной изгороди, то они представали в еще более выгодном свете — тогда вперед как бы выступал юго-восточный угол. При этом глаз мог охватить оба фасада вместе с живописной восточной стороной и частью северного крыла, яркую кровлю беседки и половину легкого мостика, пересекавшего ручей вблизи главных зданий поместья.