Эрван, беспорочный герой.

Их отец монстр, Мэгги чокнутая, Лоик развалина. С ними, по крайней мере, все ясно. Но старший брат… Она еще поразмышляла, и ей удалось выстроить все составляющие в другом порядке – пять лет на философском факультете даром не проходят. Она хотела унизить свою семью, растоптать их лживые ценности. В таком случае прибытие братца можно только приветствовать: чего стоит богохульство, если нет ни одного верующего, кто мог бы стать его свидетелем?

Гаэль повернулась и прислонилась спиной к каменному парапету. Служившая гостиной огромная комната сияла в лучах светильников «MaMoNouchies» от Инго Маурера. Висящий на противоположной стене триптих кисти Ансельма Кифера наверняка стоил несколько миллионов евро. Диван, низкий столик и прочая дизайнерская мебель тянули на сотни тысяч.

Девственная красота этих линий потрясала ее, но она была как те варвары, что любовались совершенством римских городов, прежде чем их разрушить. Восхищение не противоречит ненависти, оно ее питает. Эта квартира, мебель, произведения искусства скоро разлетятся вдребезги.

Гаэль не хотела денег. Даже ее карьера была не так уж важна.

Она хотела растоптать свою семью.

Внезапно к ней вернулось прекрасное настроение.

Они думают, что поддерживают ее, контролируют, спасают. Но она уничтожает их, следуя стратегии, которую они не могут даже вообразить.

87

87

Эрван открыл глаза. День еще не занялся. Какое-то мгновение он не мог вспомнить, где находится. Белая комната. Легкий аромат благовоний. На стене напротив синий человек греб по морю пурпурной пены.

«Итальянский трансавангард, – прошептала София ему на ухо, когда они упали на кровать. – Я переспала со всеми художниками этого направления…» В темноте он видел, как его греза о мадонне исчезает, сметенная, словно песчаный замок, алой волной с картины. Дальше его воспоминания путались. Чувства, да, но беспорядочные, оргазм, страх, удовольствие, угрызения…

Посмотрел на часы: ровно шесть. Он даже не был уверен, что вообще спал, – в таком возбуждении он находился. Эрван выбрался из постели, надел трусы и рубашку, потом достал мобильник из кармана пиджака и бесшумно выскользнул из спальни. Он часто бывал здесь, в то время «у Софии и Лоика», и одной этой мысли хватало, чтобы вся обстановка, до последней детали, казалась ему вычурной и вульгарной.

Нынешним утром все выглядело совсем по-другому.

Он обходил дворец победным шагом воителя. Все представлялось ему благородным и восхитительным. Слева – кухня с открытой дверью. Ему удалось включить футуристическую кофеварку, после чего он встал перед застекленными дверями балкона. Под ним – площадь Йена. В центре – статуя Вашингтона. Слева – Сена и дворец Токио. Справа – череда серых крыш, поднимающихся до самого водохранилища Пасси. Императорский обзор.