– Не понимаю вопроса.

– Кто-то, кто пошел бы дальше, чем просто ваши… игры. Кто, опьяненный собственной жестокостью, мог бы убить, изувечить.

– Наши практики направлены на нечто обратное: обретение покоя через удовлетворение желания.

– А если речь идет о желании убивать?

– Приходите вечером, вы лучше узнаете себя самого.

Эрван сделал знак Крипо, тот убрал в карман свой аппарат и по дороге к выходу записал имена и адреса помощников мэтра. На всякий случай.

– До вечера, – сказал он Лартигу.

– Я вас не провожаю.

На улице они наткнулись на кучу мусора, которую так и оставили на тротуаре.

– Помоги мне, – велел Эрван заместителю.

Натянув стерильные перчатки, они снова принялись копаться, как оголодавшие грызуны, которые набрались смелости выбраться на окраину города. Объяснений не требовалось: оба знали, что ищут. Ни следа ни одного медикамента. Как лечится рассеянный склероз? И существует ли лечение? Или болезнь Лартига была мнимой?

Они бросили перчатки в мусорный бак и направились к машине.

– Постарайся как можно скорее раздобыть его медицинскую карту.

– Хорошо, шеф.

– По-твоему, педик или не педик?

Они любили после допросов поиграть в эту дурацкую игру – догадываться о сексуальных пристрастиях допрошенного. Называли это «розовой рулеткой». Ерунда, конечно.

– Думаю, он давно уже миновал эту стадию.

– Что ты хочешь сказать?

– Я себя понимаю.