– Он культурный атташе посольства Нигерии в Париже. Жозеф Ирисуанга, сорока восьми лет, проживает на авеню Раймон-Пуанкаре, в Шестнадцатом округе. Холост, во всяком случае во Франции. Мы все проверили. Нам нечего ему предъявить. В сущности, это мы преступили закон. Адвокат прибудет с минуты на минуту: он немедленно его освободит.
– А снять иммунитет?
– На каком основании?
– У нас целый набор указывающих на него улик и…
– У нас нет абсолютно ничего, и вы это знаете. Единственное, что мы можем, – это допросить его еще раз, пока не явится законник. Вот и займитесь им: в конце концов, речь о вашей сестре. Желаю успеха: он рта не раскрыл с момента задержания.
Эрван поднялся:
– Мне не хватает информации: почему вы его задержали?
– Когда он ковылял по бульвару в своем дерматиновом комбинезоне, вид у него был совершенно обдолбанный.
– Мне говорили о латексе.
– Я это и имел в виду.
– Вы постарались разузнать побольше?
– Не так-то это просто посреди ночи, но мы разбудили сотрудника по связям между Нигерией и Парижем. Нам показалось, он пришел в ужас: Ирисуанга там какая-то важная шишка.
– Он действительно работает в посольстве?
– Главное, он владелец художественной галереи на улице Сены.
Еще одно совпадение. Не исключено, что Ирисуанга продавал минконди из Нижнего Конго Лартигу и Редлиху.
– Другой примечательный факт, – продолжил Амарсон, определенно осведомленный куда лучше, чем можно было судить по его виду, – в своей стране он звезда. Бывший олимпийский атлет.
– В каком виде спорта?
– В беге. Я не очень понял, на какую дистанцию. Завоевал золото или серебро на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе в восемьдесят четвертом. Ему тогда было двадцать лет.
Атлет, который так быстро бежал по трапу контейнеровоза в Марселе. Галерея, которая,