Много раз она уходила от мужа. Просила развода. Клялась, что близко к нему не подойдет. Нескольких обещаний хватало, чтобы вернуть ее в лоно семьи. Их судьба напоминала греческие трагедии, где героям, что бы они ни делали, никогда не избежать пророчеств оракула.

Авеню Мессины, воскресенье, 11:10. Тишина прекрасных кварталов. Солнце, пробивающееся сквозь трепещущие кроны. Покой парка Монсо, нисходящий сюда, как река, и струящийся до самых портиков.

– Подожди меня здесь, – бросил он Крипо, – я быстро.

Он решил обойтись без лифта. Ступенька за ступенькой, вспыхнуло воспоминание: мать в больнице после загадочного несчастного случая; ему девять лет, он сидит в приемной и читает купленный ему отцом журнал по боевым искусствам. Слышит, как Старик объясняет врачу, что жена оступилась на лестнице. Различает ответы лекаря: несмотря на множественные переломы, руку удалось спасти.

Эрван сосредотачивается на чтении, удивленный тем, что никому не приходит в голову другая версия – та, которая совпадает с ударами и криками, которые он слышал, а потом воплем матери, когда этот скот сбросил ее в лестничный проем. Строчки пляшут у него перед глазами. Руки вцепились в страницы – по иронии судьбы это специальный номер, посвященный звездам «кино с кун-фу»: Брюсу Ли, Джеки Чану, Джету Ли… Ему хочется убежать. Или убить всех. Но он так и не шевельнулся. Пусть смутно, но он подумал тогда: если сегодня ничего не произойдет – если отец не отправится за решетку, а мать вернется домой, – значит бой проигран навсегда.

Через неделю Мэгги опять была дома, с загипсованной рукой.

Он позвонил в дверь и вытер ладони о пиджак: они были мокрыми от пота. Через минуту мать открыла, как всегда в фартуке из вторичного материала, – она вечно отказывалась брать кого-то себе в услужение. Еще одна великая идея, которая для нее обернулась жизнью прислуги.

– Эрван? – удивленно протянула она. – Что-то случилось?

– Все хорошо. Можно зайти? Я ненадолго.

Она отступила, пропуская его в дом. Красота по-прежнему витала над ее лицом, как потрепанное привидение. Где-то бормотало радио. Гостиная выглядела полигоном серьезных маневров: ковры свернуты, диванные подушки сдвинуты, стулья составлены друг на друга… В последние два дня ее дочь выбросилась из окна и едва ускользнула от убийцы, но, видимо, ничто не могло изменить мандалу хозяйственных забот.

– Меня это отвлекает, – оправдываясь, сказала она. – И если уж нашего обеда не будет, я устроила генеральную уборку. Хочешь что-нибудь выпить?

– Спасибо. Я всего на несколько минут. На самолет опаздываю.