Китаец-начальник, дрожа, последовал за майором. Черты его лица словно расплылись, как кипящий воск, но вид был по-прежнему решительный. В этот момент раздалось еще два выстрела.

– Срань господня!

Эрван рванул с места мимо дымящихся машин размером с сауну. Он попал в соседний зал как раз вовремя, чтобы увидеть, как его враг пытается закрыть за собой дверь на другом конце. Беглец рвал ее раз за разом, пока не понял, что створку блокирует голова рабочего, которого он только что уложил. Он выстрелил наугад и исчез.

На сетчатке Эрвана отпечатался силуэт в черной куртке с поднятым капюшоном, как у шпаны, скорее крепкий и в прекрасной физической форме. Ничего общего со стариком, иссушенным медикаментами и годами пребывания в психушке. И до черта общего с той сволочью в капюшоне на рейде в порту Фос. На этот раз страх взорвался внутри его тела, как стеклянная бутылка, разбросав острые осколки по венам и нервам. Кто был этот парень?

Эрван промчался мимо гладильных агрегатов, работающих со скоростью ткацкого станка, потом притормозил в нескольких метрах от приоткрытой двери. Возможно, прямо за ней его поджидал убийца. Он опустился на колени у тела рабочего. В груди у того зияли две дыры размером с раздавленный помидор. Еще теплый, но мертвый. Эрван поднялся, медленно толкнул дверь и переступил через труп. Взгляд налево, направо: никого, кроме нескольких голов в шапочках, укрывшихся за крутящейся вхолостую лентой конвейера.

Он схватил тележку, заполненную бельем, и снова пустился в путь, под защитой импровизированного щита. Ни выстрела, вообще ни малейшего шума, кроме всплесков влажного пришептывания. Подошвы скользили, куртка прилипала к коже, страх сочился из пор, создавая ощущение, что он пропитался окружающим паром. В голове билась единственная мысль: любым способом остановить бойню.

Новая дверь. Новое помещение. Подвешенные в воздухе огромные пронумерованные тканевые мешки плыли, распахиваясь перед последним поворотом и вываливая свое содержимое в баки, которые отправлялись по другому рельсу. Отсутствие рабочих придавало этому механическому балету еще более сюрреалистичный характер.

В другом конце – не выход, а лестничная клетка и сама лестница, уходящая вниз, в подвал. Эрван приблизился, на этот раз двигаясь в ритме баков. Шахта походила на чертову бойницу. Убийца, конечно же, затаился на ступеньках и теперь выцеливал его, как в стрельбе по тарелочкам.

Оставалось всего несколько метров… Он задержал дыхание и, сжимая двумя руками оружие, встал в проеме лицом к лестнице. На него кинулась тень. Эрван, с пальцем на курке, вовремя остановился: просто запаниковавший парень, что-то лопочущий на своем языке.