Разиков встал.
— Сэр, я позабочусь о том, чтобы все было в порядке. Нейф сжал кулаки.
— Если будет нужно, мы перенесем эту войну на улицы Пекина! Настало время вселить страх перед Господом в душу китайского народа.
— Правильно, сэр! С ними можно разговаривать только на языке силы. Другого они не понимают. На слабость мы не имеем права.
Нейф сжал зубы.
— И на милосердие тоже.
Напряженный, как пружина, Джек смотрел на ствол пистолета, направленного ему в грудь. Его мозг, подобно компьютеру, просчитывал возможные варианты действий. Разоружить противника он мог, только бросившись на него. В этом случае он получит пулю, сомневаться не приходилось, но, возможно, сумеет повалить более мелкого, чем он сам, противника и выбить из его руки оружие. А что дальше? Позволит ли ему рана удерживать напавшего достаточно долго, чтобы Карен успела поднять пистолет? И вообще, нет ли здесь его сообщников?
— Это предводитель тех людей, которые нападали на нас раньше, — прошептала Карен, медленно поднимая руки.
Вспомнив то, что Карен рассказывала ему об этих типах, Джек так же тихо ответил:
— Я могу снять его, но… он наготове.
— Могу я как-то помочь?
Джек был удивлен решительностью Карен. Эта женщина — явно не оранжерейный цветочек!
— Разве что отвлечь его…
Однако прежде чем они успели что-либо предпринять, мужчина первый перешел к действиям. Причем очень своеобразным. Он опустил руку с пистолетом, сунул его за пояс, а затем проговорил на ломаном английском: