Дело всей его жизни погибало, и Фердинанд не мог ничего сделать. Теперь его судьба находилась в руках Господа. Закрыв глаза, он уперся лбом в холодное стекло иллюминатора. Своими необдуманными действиями он погубил столько людей! Отдавшись терзавшему его чувству неизбывной вины, Кортес тем не менее ощутил, что грохот стал тише, да и колебания уменьшились.
Фердинанд поднял голову и оглянулся. На него с неуверенной улыбкой смотрел Джон.
— Оно… закончилось?
Кортес посмотрел в иллюминатор. Трещина остановилась буквально в метре от опоры «Нептуна». Станцию встряхнул еще один удар, а затем все прекратилось.
— Мы были на волоске от гибели, — проговорил Джон. Фердинанд молча кивнул.
Шипение помех прекратилось, и из динамиков раздался голос Брентли:
— Нептун», «Нептун»! У вас там все в порядке? Фердинанд кинулся к радиопередатчику, внутренне ликуя оттого, что «Персей» счастливо пережил землетрясение.
— Все нормально, «Персей». Просто слегка тряхнуло.
— Рад слышать. Я передам это известие на поверхность.
— Спасибо, «Персей».
Фердинанд плюхнулся на стул и повернулся к Джону.
— Будем надеяться, что это не повторится.
— О да, — кивнул Джон, — а то у меня не хватит чистых подштанников.
Фердинанд слабо улыбнулся. Его сердце колотилось, как у пойманной птицы, а в голове билась только одна мысль: «Пронесло!»
— Казелили! — Темнокожий лодочник, широко улыбаясь, приветствовал Карен на диалекте Понпеи. Невысокий, с широкой грудью, он был одет в мешковатые шорты, доходившие ему до шишковатых коленей. За его спиной раскинулись руины Нан-Мадола и его рукотворные каналы, соединяющиеся с морем. — Па иромви?
— У нас все отлично, — ответила Карен, слегка склонив голову. — Менлау. Спасибо. Я звонила сегодня с просьбой взять напрокат одну из ваших плоскодонок. Мужчина закивал головой.