Возвращаясь в дом, я заметил поодаль Хью, сидевшего на обвалившейся стене старого сестринского кладбища. Я подошел к нему. Длинное лицо юноши наполняла печаль, уголки его рта были опущены. Он посмотрел на меня полными жуткой усталости глазами.

– Примите мои соболезнования, – проговорил я негромко.

Кертис чуть склонил голову. Меркнувший свет скрывал от взгляда оспины, и в юношеской красоте этого парня угадывалось нечто еще более ранимое.

– Благодарю вас, – проговорил он, – но вы должны знать, что я не скорблю по мистрис Хоббей. По чести говоря, надо бы, но не скорблю.

– Сегодня утром вы положили ей на колени цветок.

– Да. Тогда мне было жаль ее.

– Когда мы застали вас около тела, вы говорили… – Я посмотрел ему в глаза. – Нечто вроде: «Ты это заслужила».

Недолго помолчав, мой собеседник произнес:

– Помилуй меня, Боже, я действительно мог это сказать.

Сказав это, он стал смотреть вперед перед собой.

– А почему? – не отставал я от него.

Он снова заговорил – очень аккуратно:

– Когда мы познакомились, я подумал, что она намеревается в меру своих возможностей заменить мать мне и в особенности моей сестре. Однако потом оказалось, что и для нее, и для мастера Хоббея… – голос молодого человека осекся, – важнее деньги. Они хотели пользоваться нашими землями, они хотели выдать Эмму замуж за Дэвида, как я уже говорил вам. Увидев ее убитой, я пожалел ее, но и рассердился. Да, я так и сказал.

– А вам уже приводилось видеть мертвецов?

– Да. Мою мать и отца. Мне не позволили попрощаться с сестрой – лицо ее было обезображено оспой. Мне до сих пор жаль. – Кертис посмотрел на меня. – А вы передадите коронеру мои слова?

– Полагаю, что лучше будет, если вы, Хью, сами расскажете ему о своем отношении к Абигайль.

Юноша жестко посмотрел на меня, и я подумал, что, должно быть, подобно Николасу, этот молодой человек перечисляет в уме все неприятности, которые начались здесь после моего появления.

– А кто, по вашему мнению, мог убить мистрис Хоббей? – спросил я.

– Не имею малейшего представления. – Мой собеседник нахмурился. – Не хотите ли вы сказать, что это сделал я?

Я покачал головой: