– Не могло ли случиться, что оплата пребывания Эллен в Бедламе составляет часть сделки? – предположил Джек.

Я покачал головой:

– Дом столько не стоит.

Затем я указал за поля на церковь:

– А там в церковном домике живет Секфорд.

Барак, прищурившись, посмотрел на дом священника:

– Жилище, довольно запущенное с виду.

– Так и есть. Каков дом, таков и хозяин, увы.

– Смотри-ка, а из дверей той гостиницы на нас смотрит какая-то женщина, – негромко произнес мой помощник.

Я посмотрел в ту сторону. Немолодая женщина, познакомившая меня с Уилфом, стояла в дверях, скрестив руки на груди и холодно глядя на нас.

– Это мамаша Белл, она познакомила меня с Уилфом Харридансом, – рассказал я. – Едва ли мне симпатизируют в этом заведении, так что сомневаюсь в том, что нам удастся здесь заночевать.

– Тогда где мы будем спать сегодня? Дорога была долгой…

– Быть может, Секфорд сумеет помочь нам. Поехали к церкви, нам по той тропе.

Подъехав к церковному дому, мы привязали коней. Усталых животных, как и нас самих, покрывала пыль. Проходя по тропе, я посмотрел на вишневое дерево и подумал, следует ли Джон Секфорд по-прежнему своему обету не пить, пока тени не достигнут определенной длины. Я постучал в дверь и услышал шаркающую походку старика. Наконец в открывшейся двери появилась его круглая физиономия, выражавшая явное облегчение.

– Так вы приехали, сэр… – проговорил он. – Слава богу! – Потом, заметив Барака, он спросил резким тоном: – А это кто?

– Мой помощник, – объяснил я.

Священник кивнул:

– Простите, но мы так встревожились… Входите. Уилф сидит здесь почти с самого утра, надеясь на ваш приезд.

Уловив идущий от отца Джона запашок, я понял, что оба старика успели с утра как следует угоститься. Хозяин дома провел нас в свою неопрятную гостиную. Уилф Харриданс поднялся с табурета, и лежавший рядом с ним большой пес тоже вскочил и завилял хвостом. Светлые глаза Уилфа с тревогой смотрели на нас с морщинистого худого лица.

– Не думал, что вы приедете, сэр, – проговорил он, – после того, как мои сыновья… Простите их, они всего лишь хотели защитить меня.