– Нет-нет. Эту ложь он заготовил для своих родителей. – Рич приподнял бровь. – Уэст пылал страстью к этой девице. Пусть ее и нельзя было назвать красавицей. – Он помедлил. – Вижу, вам небезразличны мои слова. Быть может, вы также симпатизируете Эллен.

– Нет, не симпатизирую.

Квартирмейстер пожал плечами:

– Так вот, Филип не сомневался в том, что она не откажет ему, так как его положение в обществе будет для нее большим соблазном. Однако, вернувшись, он сказал мне, что получил отказ: она не любит его. Он был в ярости от унижения. Разглагольствовал, как театральный демон. Слушая, как он распинается, я подталкивал его к выпивке, надеясь на то, что он предоставит мне шанс овладеть письмом, однако он то и дело запускал руку за пазуху, где оно находилось. Уэст не позволял себе забыть о нем. Только какой-нибудь драматический поворот мог бы отвлечь его внимание. В итоге он решил вернуться в Петуорт. Но едва мы выехали на дорогу, мне выпала вторая удачная карта. В лице самой Эллен Феттиплейс.

В шатре было тепло, но мне вдруг стало зябко. Залетевший внутрь сквозь какую-то щель мотылек принялся порхать вокруг свечей. Я вспомнил, как Дирик в Хойленде прихлопнул другого мотылька. Рич же не обратил на эту бабочку никакого внимания.

– Что представляет для вас эта женщина? – спросил он. – Вы уверены в том, что ничего большего, чем очередное отбившееся от стада и заблудившееся создание?

– Нет, – с сожалением ответил я. – Ничего большего.

Ричард жестко посмотрел на меня, и глаз его опять дернулся:

– Она много лет представляла для меня предмет беспокойства. Вы и в самом деле хотите, чтобы я продолжал?

– Да, сэр Ричард. Раз мы заключаем сделку, я хочу знать все, что случилось с Эллен… A также с ее отцом и его работником.

– Вы понимаете, что я могу отрицать сам факт нашего разговора? Свидетелей нет.

– Конечно.

Нахмурившись, он продолжил отрывистым тоном:

– Девица заметила, что мы едем навстречу ей, и остановилась. Должно быть, ее испугало лицо Уэста. И тогда я сказал ему: возьми ее, вокруг никого нет. Филип ответил с божбой, что охотно сделает это. Он был слишком пьян, чтобы думать о последствиях. Мне пришлось помочь ему отстегнуть меч – как джентльмены, мы были при оружии – а затем помочь ему слезть с коня. Я думал, что девица убежит, однако она стояла как вкопанная и с открытым ртом дожидалась, пока мы подбежим и схватим ее. Уэст полез к себе в штаны. Я помог ему разложить девчонку, a когда он оказался на ней, забрал письмо. Он этого не заметил, потому что уже был в ней, а она отбивалась и царапалась. Я был удивлен уже тем, что Филип сумел проделать это, так как он был очень пьян. Я взял письмо и бежал. К несчастью, мне пришлось оставить коня.